Устройство подводной лодки щ 6 серии. Средние подводные лодки типа "Щ" X серии

Из рукописи книги
«Трагедии Черноморского Подплава»

В период с 1904 по 1939 года трагедии (о них рассказано в книгах «Тринадцать подводных лодок, затопленных на рейде Севастополя» и «Подводные лодки Первой мировой войны») произошли с двадцатью двумя подводными лодками Черноморского Подплава:

• подводная лодка «Камбала» 29 мая 1909 года в ходе учебной атаки была таранена линкором «Ростислав» и затонула на внешнем рейде Севастополя;
• подводная лодка «Морж» 11 мая 1917 года пропала без вести в районе Босфоpа, подорвавшись на мине в районе Эpегли или была потоплена 15 мая 1917 года немецким гидросамолетом;
• подводная лодка №-3 (Дунайская флотилия) 12 апреля 1918 года захвачена и взорвана австрийцами в районе Рени на Дунае;
• подводные лодки «Лосось», «Судак», «Карась», «Карп», «Краб», «Налим», «Кит», «Орлан», «Лебедь», «Пеликан», «Кашалот», «Нарвал», «Гагара» и «Скат» 26 апреля 1919 года затоплены англофранцузскими войсками в районе Севастополя. Восемь из них были в разное время подняты и сданы на слом;
• подводная лодка АГ-21 была затоплена англичанами в районе Поти. 25 мая 1928 поднята и после ремонта вошла в состав РККФ под наименованием «Металлист»;
• подводные лодки АГ-22, «Буревестник», «Утка» и «Тюлень» интернированы французскими властями в Бизеpте (Тунис) в 1924 году. Сданы слом в 1930 году;
• подводная лодка «Металлист» (№-16, АГ-21) 8 июня 1931 года столкнулась у устья реки Бельбек с эсминцем «Фрунзе» и затонула. 10 июня 1931года поднята, отремонтирована и 1 января 1932 года введена в строй.

За период Боевых действий в Великой Отечественной войне в Черноморском Подплаве находились в строю 56 подводных лодок ВМФ СССР. С 1942 года им противостояли 5 немецких подводных лодок (тип II), доставленных по Дунаю, и 5 итальянских сверхмалых лодок (тип СВ), доставленных по суше. В боевом строю Черноморского флота числились подводные лодки:

• 29 малых лодок: А-2, А-3, А-4, А-5, М-30, М-31, M-32, M-33, М-34, M-35, M-36, M-51, М-52, М-54, М-58, М-59, М-60, М-62, М-111, М-112, М-113, М-114, М-115, М-116, М-117, М-118, М-120, М-202.
• 20 средних: Щ-201, Щ-202, Щ-203, Щ-204, Щ-205, Щ-206, Щ-207, Щ-208, Щ-209, Щ-210, Щ-211, Щ-212, Щ-213, Щ-214, Щ-215, Щ-216, С-31, С-32, С-33, С-34.
• 7 больших: Д-4, Д-5, Л-4, Л-5, Л-6, Л-23, Л-24.

Из этих 56 подводных лодок боевые потери составили 28 подводных лодок – ровно 50%.

В первые дни Великой Отечественной войны немцы заминировали подходы к Севастополю минами, сброшенными с самолетов, временно заблокировав находившиеся в нем подводные лодки. Четырем подводным лодкам удалось выйти в дальний дозор: в районах между Констанцой и Сулиной, Констанцой и Бургасом начались минные постановки.

Подводные лодки также крейсировали возле турецких и болгарских портов, и в районе Босфора, где ожидали германские корабли, на тот случай, если их пропустят турки из Средиземного моря. Во второй половине 1941 года советские подводные лодки действовали позиционным методом на морских коммуникациях противника в западной и северо-западной части Черного моря. Этот метод оказался малоэффективным в условиях мелководья, минных заграждений и сильной противолодочной обороны противника, при низкой активности судоходства в этот период. Каботажное судоходство вдоль румынского и болгарского побережья предоставляло много заманчивых целей, но успехи советских черноморских подводных лодок были весьма незначительными, так как применялась неверная тактика.

После падения Николаева и Херсона, Севастополь был окружен. Все подводные лодки ушли в Поти и Батум, где отсутствовала судоремонтная база для них.

Однако общие итоги первого полугодия войны были для подводного флота неутешительны. Командующий флотом дал суровую оценку действиям подводников в 1941 году. В Приказе по этому поводу говорилось: «Итоги подводной войны Черноморского флота за 6 месяцев войны показывают абсолютно неудовлетворительные результаты – при выполнении моих приказаний в части использования подводных лодок… За полгода потоплено шесть транспортов противника, в то же время погибло семь наших подводных лодок». В Приказе также были указаны конкретные недостатки и причины таких низких результатов. К концу 1941 года подводными лодками Черноморского флота в 24 торпедных атаках были потоплены 6 судов, в том числе 1 немецкая десантная баржа и 2 малых турецких судна. Наиболее крупными были: итальянский танкер «Superga» и румынский пароход «Peles»(оба потопила Щ-211), итальянский танкер «Torchello» (потопила Щ-214).

За шесть месяцев 1941 года погибли 7 подводных лодок: М-34, М-58, М-59, Щ-204, Щ-206, Щ-211, С-34.

С начала 1942 года по причине перебазирования флота в порты Кавказского побережья (Новороссийск, Туапсе, Очемчири, Батум, Поти) сократилось время пребывания лодок на позициях, и поэтому возникла необходимость использовать подводные лодки в качестве транспортов для снабжения Севастополя, вследствие чего их ограниченные боевые возможности еще больше сократились. Малые подводные лодки (тип «М» и тип «А») ограничились северо-западным сектором Черного моря, остальные подводные лодки действовали у берегов Румынии и Крыма.

С 17 мая 1942 года по 1 июля 1942 года двадцать четыре подводные лодки совершили 80 транспортных походов из Новороссийска и Туапсе к Севастополю. При этом им шестьдесят восемь раз удалось прорваться в осажденный Севастополь, двенадцать транспортных походов завершились неудачей: на этом маршруте погибло две подводные лодки.

В общей сложности подводные лодки доставили в Севастополь 3695 тонн груза (2156 тонн – снаряды; 1031 тонна – продовольствие; 508 тонн бензина).

Кроме того, были доставлены сорок шесть офицеров связи и медицинских работников, восемь ящиков орденов. Из Севастополя подводные лодки вывезли 1392 человека, около трех тонн документов и ценностей. Весь этот груз взял бы легко один грузовой пароход среднего водоизмещения, но в условиях полного господства немецкой авиации у берегов Крыма этот вариант полностью исключался.

За 1942 год потоплено подводными лодками ЧФ 15 судов противника: 8 турецких судов, 3 немецких, 3 румынских, 1 болгарское судно. Наиболее крупные жертвы: румынские пароходы «Carpati» (потопила А-3), немецкий пароход «Salzburg» (потопила М-118).

Погибло тринадцать подводных лодок: М-31, M -33, M -60, M -118, Щ-208, Щ-210, Щ-211, Щ-212, Щ-213, Щ-214, А-1, Д-6, Л-24, С-32.

В 1943 году на вооружении торпед для подводных лодок были внедрены новые взрыватели, но успехи оставляли желать лучшего.

За 1943 год было потоплено 17 кораблей противника: 10 немецких, 4 турецких, 2 румынских, 1 болгарское судно. Наиболее крупные: румынские пароходы «Suceava» (потопила С-33) и «Boy Feddersen» (бывший советский «Харьков») (потопила Д-4), немецкие пароходы «Santa Fe» (потопила Д-4), «Tishbe» (потопила Щ-215), болгарский пароход «Варна» (потопила Д-4).

Погибло четыре подводные лодки: М-51, Щ-203, А-3, Д-4.

В начале 1944 года подводные лодки ЧФ действовали в районе Одессы и Скадовска в контакте с самолетами-разведчиками. Операции в Черном море закончились после того, как осенью 1944 года нашими войсками были захвачены все румынские и болгарские порты.

За 9 месяцев 1944 года были потоплены 5 кораблей противника: 2 немецких, 2 турецких и 1 болгарское судно, наиболее крупное из них – германская не самоходная баржа Е-5. Погибли четыре подводные лодки: М-36, Щ-216, Л-6, Л-23.

Всего за годы Великой Отечественной войны подводные лодки Черноморского флота потопили торпедным, артиллерийским и минным оружием 63 транспортных судна, нанесли повреждения 13 транспортным судам. Гвардейскими подводными лодками ЧФ стали: М-35, М-62, С-33, Щ-205, Щ-215, Краснознамёнными подводными лодками - А-5, М-111, М-117, Л-4, С-31, Щ-201, Щ-209. Подводникам-черноморцам: капитану 2 ранга Б.А.Алексееву, капитанам 3 ранга М.В.Грешилову, Я.К.Иосселиани, капитан-лейтенантам А.Н.Кесаеву, М.И.Хомякову, мичману И.С.Перову, старшему краснофлотцу А.С.Морухову - присвоено звание Героя Советского Союза.

1-я Бригада подводных лодок Черноморского флота удостоилась ордена Красного Знамени и наименования Севастопольской, 2-я Бригада - ордена Ушакова I степени и наименования Констанцской.

Навечно останутся в нашей памяти подвиги черноморских подводников в годы Великой Отечественной войны. Действуя в неимоверно тяжелых условиях, которые и не снились никаким другим подводникам стран, участвовавших во Второй мировой войне, подводники Черноморского Подплава показали образцы мужества, отваги и неплохой уровень оперативно-тактического мастерства.

После Великой Отечественной войны Черноморский Подплав также не избежал трагедий: в 1956 году предназначенная для разделки на металл подводная лодка С-201 затонула у причала в Поти и в августе 1957 года в Балаклавской бухте во время отработки задач затонула подводная лодка М-351.

Действия подводных лодок Черноморского флота

1914 - 1918

Военные действия на Черноморском театре военных действий германо-турецкий флот развязал 29 октября 1914 года. Главной задачей Черноморского Подплава стало нарушение морских перевозок противника и блокада Босфора. При решении этих задач тактика подводных лодок получила наибольшее развитие. Подводные лодки сочетали, исходя из обстановки, позиционный метод с методом крейсерства, как в ограниченном, так и в обширном районе, стрельбу одиночными торпедами с залповой стрельбой. В нескольких случаях было организовано использование подводных лодок в тактических группах. За время военных действий (прекращены 16 декабря 1917 года) была потеряна лишь одна подводная лодка «Морж». Из-за малочисленности у Черноморского флота подводных лодок, способных действовать на большом удалении от своих баз, дефектов торпедного оружия, полностью прервать морские перевозки противника им не удалось, хотя во второй половине 1916 года они были близки к достижению этой цели.

1918 – 1924

Боевое применение подводных лодок имело весьма ограниченное значение. У Советов не было в то время Военно-морских Сил на Черном море, тем более Подплава. Лишь в марте 1920 года началось формирование Морских и речных Сил Юго-Западного фронта. В Николаеве Советам достались, находившиеся в сборке две подводные лодки тип АГ и детали для двух таких подводных лодок, находившиеся в ящиках. Стояла на приколе подводная лодка «Нерпа» (тип «Морж»), предназначенная с 1917 года для капитального ремонта. 22 сентября 1920 года на подводной лодке АГ-23 был поднят Военно-Морской флаг. Вступлением в строй АГ-23 началось создание в составе Морских Сил Черного и Азовского морей Дивизиона подводных лодок.

За период 1914-1920 годов Черноморским Подплавом были потеряны семнадцать подводных лодок: англо-французскими войсками затоплены 13 подводных лодок (АГ-21, «Гагара», «Кашалот», «Кит», «Лебедь», «Лосось», «Налим», «Нарвал», «Орлан», «Пеликан», «Скат», «Судак», «»Краб»). В Бизерту (Тунис) ушли четыре подводные лодки: АГ-22, «Буревестник», «Тюлень», «Утка». Кроме этого, английские войска затопили в Севастополе подводную лодку «Карп», исключенную в марте 1917 года из списков кораблей Черноморского флота.

В начале войны основной судоходный путь противника на Черном море пролегал вблизи западного побережья и соединял порты Констанца, Сулина, Бургас, Варна. Этот район, для которого характерны малые глубины (20-метровая изобата расположена в 10 - 20 милях от берега), был неудобен для действий наших подводных сил. Небольшая протяженность транспортных линий позволяла врагу совершать переходы из одного порта в другой в течение одной ночи. Напряженность судоходства была незначительной, так как основной груз - румынская нефть - доставлялся главным образом по Дунаю и железной дороге. Направление движения изменилось после оккупации противником Крыма. С этого времени перевозки стали осуществляться по трассам Констанца - Одесса и Одесса - Севастополь. Иногда суда шли и прямым, кратчайшим путем между Констанцой (или другими портами) и Севастополем. В качестве транспортных средств использовались, как правило, десантные паромы и другие мелкосидящие суда. Попасть в них торпедами было очень трудно.

Обеспечивая защиту своих коммуникаций, противник еще до начала боевых действий выставил параллельно береговой черте минные заграждения. Границы заграждений долгое время оставались не выявленными, и случалось, что наши подводные лодки, находившиеся на позиции, маневрировали среди мин. Дополнительные сложности для подводных лодок создавали дрейфовые течения.

Подводные силы Черноморского флота были сведены в две бригады и один отдельный учебный дивизион. 1-я Бригада состояла из четырех дивизионов, включавших 22 большие и средние подводные лодки. 2-я Бригада подводных лодок состояла из трех дивизионов, включавших 15 малых подводных лодок. Отдельный учебный дивизион имел в своем составе три средние и четыре малые подводные лодки.

1-я бригада				2-я бригада			Отдельный учебный дивизион
1-й дивизион	2-й дивизион	3-й дивизион	4-й дивизион	6-й дивизион	7-й дивизион	8-й дивизион
Л-4 Л-5 Л-6	Д-4 Д-5 Д-6 С-31 С-32 С-33 С-34	Щ-204 Щ-205 Ш-206 Щ-207 Щ-208 Щ-209 Щ-210	Щ-211 Щ-212 Щ-213 Щ-214 Щ-215	А-1 А-2 А-3 А-4 А-5	М-31 М-32 М-33 М-34 М-58 М-59 М-60 М-62		Щ-201 Щ-202 Щ-203 М-51 М-52 М-54 М-55

В основу организации боевого использования подводных лодок на Черноморском флоте, как и на других флотах, был заложен позиционный метод. Здесь он был выражен наиболее четко. Позиции имели небольшие размеры и были разнесены одна от другой, на значительные расстояния. Вначале были назначены три позиции. Одна располагалась у мыса Олинька, другая - в районе порта Мангалия, третья - на подходах к мысу Эмине.

Первыми на позиции вышли подводные лодки Щ-205, Щ-206, «Щ-209». За июнь-июль 1941года было совершено девять боевых походов, однако успеха они не принесли. Основная причина заключалась в том, что противник в первые дни войны резко сократил объем перевозок. Сказывались также и ограниченные размеры позиций, и отсутствие боевого опыта у командиров подводных лодок.

В августе 1941 года размеры позиций и их нарезка были несколько изменены, что благоприятно отразилось на действиях подводных лодок. В первом же походе на новую позицию подводная лодка Щ-211 потопила транспорт «Peles». В сентябре 1941 года Щ-211 торпедировала итальянский танкер «Superga».

Во второй половине октября 1941 года вместо прежних позиций подводным лодкам было нарезано в западной части Черного моря пять довольно обширных районов. Разграничительные полосы ликвидировались. В результате подводные лодки получили возможность действовать как на прибрежных, так и на удаленных от берега путях движения судов. Для наблюдения непосредственно за подходами к портам, которыми мог пользоваться противник, дополнительно были отведены три небольшие позиции.

26 октября 1941 года подводная лодка М-35 обнаружила в перископ три буксира с двумя паромами. Сблизившись на полном ходу до 3 кабельтовых, подводная лодка открыла по целям огонь из 45-мм пушки и пулемета. В результате один паром затонул, а другой был вынужден выброситься на берег. 27 октября 1941 года М-35 повредила фашистский транспорт «Lola».

5 ноября подводная лодка Щ-214 потопила итальянский танкер «Torchtll». Это было уже второе уничтоженное судно из пяти крупных итальянских танкеров, перевозивших румынскую нефть в Италию. Движение этих судов прекратилось до середины мая 1942 года. Таким образом, удары черноморских подводников вызвали перебои в снабжении главного союзника Германии стратегическим сырьем.

Минные постановки на Черноморском флоте первое время выполнялись массированно, мины ставились на коммуникациях противника в линию. При этом предполагалось, что вражеские суда из-за минной опасности будут двигаться мористее и, таким образом, окажутся в зоне, благоприятной для атак торпедных подводных лодок. Для действий заградителей были выбраны подходы к портам Варна и Мангалия, а также район у мыса Олинька.

В августе в море вышла подводная лодка - подводный минный заградитель Л-5, которая поставила мины у мыса Олинька. Следом за Л-5 в поход вышла Л-4. Обе подводные лодки, чередуясь, действовали только в минном варианте. Позднее к ним подключилась Л-6. До конца года Л-4 совершила семь походов, Л-5 - пять, Л-6 - два боевых похода. Было поставлено более 260 мин, на которых подорвались два транспорта противника.

Всего за кампанию 1941 года подводные лодки Черноморского флота совершили 103 боевых похода, выполнили 24 торпедные атаки, потопили пять транспортов противника. Относительный успех подводников объясняется, по-видимому, тем, что противник использовал в основном малотоннажный флот - баржи, паромы, шхуны, сейнеры. Из 550 обнаруженных в 1941 году подводными лодками судов, 498 оказались судами подобного рода. Встречи с крупными транспортами были очень редки.

Условия для действий подводных лодок Черноморского флота в 1942 году намного усложнились. В связи с осадой Севастополя им пришлось перебазироваться в Туапсе, Новороссийск, а затем в отдаленные порты Кавказского побережья: Поти, Очамчире, Батуми. Это намного увеличило протяженность пути следования к морским коммуникациям противника и соответственно сократило время пребывания на позициях. Если в течение первых четырех месяцев войны ежемесячно в море находились 12 - 13 подводных лодок, общий срок их пребывания на позициях составлял примерно 113 суток, то в первой половине 1942 года эти цифры соответственно сократились до 9 и 85. После перебазирования подводных лодок в Кавказские порты возможности для их ремонта значительно ухудшились.

Первые месяцы 1942 года не принесли успеха подводным лодкам. До середины февраля 1942 года было совершено девять боевых походов, но, как и раньше, кроме шхун, подводные лодки ничего не встречали. Причина была проста: в это время противник прекратил свои перевозки вдоль западного побережья Черного моря.

В мае 1942 года противник активизировал действия в Крыму, интенсивнее стало и движение транспортных судов. Вечером 18 мая 1942 года подводная лодка Щ-205, находясь в 30 кабельтовых к северу от мыса Кара-Бурун, обнаружила транспорт. С наступлением густых сумерек Щ-205 всплыла в позиционное положение и начала сближение. Противник заметил подводную лодку на фоне светлой части горизонта, сразу же повернул к берегу и выбросился на отмель. Подойдя на дистанцию 12 кабельтов, подводная лодка обнаружила небольшую шхуну. Артиллерийский огонь был открыт по обоим вражеским судам. Спустя несколько минут на шхуне вспыхнул пожар, и она затонула. Транспорт получил несколько прямых попаданий.

Утром 23 мая 1942 года Щ-205 обнаружила другой транспорт, шедший в направлении пролива Босфор. Через 30 минут, когда дистанция сократилась до 6 - 7 кабельтов, подводная лодка выстрелила двумя торпедами с интервалом в 12 секунд. Противник заметил торпеды и, резко повернув к берегу, уклонился от них. Одна из торпед взорвалась, ударившись о берег. Подойдя на дистанцию 2,5 кабельтова, Щ-205 почти в упор выстрелила по транспорту, ставшему на якорь в 1 - 2 кабельтов от берега. Торпеда попала прямо в цель, но судно осталось на плаву. Через 13 минут подводная лодка выпустила еще одну торпеду – сухогрузный транспорт «Safak» затонул. В начале лета 1942 года боевая активность подводных лодок Черноморского флота на коммуникациях противника резко снизилась, с 20 июня 1942 года практически прекратилась. Все подводные лодки были перенацелены на оказание помощи осажденному Севастополю и вернулись к действиям на морских путях лишь после того, как Севастополь был оставлен нашими войсками.

Первой после перерыва на морские коммуникации вышла Щ-216. Заняв позицию в районе мыса Олинька, подводная лодка несколько суток вела поиск кораблей и судов противника. 6 октября 1942 года, находясь недалеко от берега, наблюдала работу Старосулинского маяка и сделала заключение, что ночью возможно движение судов. Для встречи с ними подводная лодка отошла мористее, однако обнаружить ничего не удалось. Утром следующего дня подводная лодка вновь направилась к берегу. На подходе к Сулинскому рейду Щ-216 встретила землечерпалку, две шаланды, миноносец и четыре сторожевых катера. Эти объекты сочли неподходящими для атаки, более крупные цели не появлялись.

10 октября 1942 года Щ-216 находилась в позиционном положении в районе порта Сулина. С наступлением темноты командир вновь заметил работу маяка, а через час на дистанции 17 кабельтов обнаружил транспорт. С дистанции 6 кабельтов был дан залп тремя торпедами с интервалом 8 секунд. Через минуту в средней части транспорта произошел сильный взрыв, и судно начало быстро тонуть. Торпедированным оказался румынский транспорт «Karpati». Катера охранения выстрелили осветительные ракеты, когда подводная лодка уже уходила под воду. В последующие четверо суток Щ-216 встреч с противником не имела.

Ночью 21 октября 1942 года лодка подводная лодка М-35 подошла на расстояние 50 кабельтов к порту Сулина и стала там на якорь. Оставаясь в надводном положении, М-35 вела наблюдение за входом в порт. С рассветом подводная лодка, не снимаясь с якоря, погрузилась на перископную глубину. В полдень она еще ближе подошла к порту и, отдав якорь, стала вести наблюдение в перископ. Примерно в 18 часов на расстоянии 35 кабельтов от входа в порт был обнаружен крупный транспорт противника, шедший в охранении миноносца и двух сторожевых катеров. Сблизившись с транспортом до 4 кабельтов, М-35 выпустила в него две торпеды. Через 30 секунд на подводной лодке услышали взрыв. Был потоплен транспорт «Progres». Корабли охранения, преследуя нашу подводную лодку, сбросили на нее 32 бомбы, но не причинили повреждений.

Метод постановки на якорь давал подводной лодке, осуществлявшей наблюдение за входом в порт, ряд преимуществ. Уменьшался расход электроэнергии и, следовательно, возрастало время пребывания ее вблизи побережья противника, снижалась вероятность подрыва на минах. Остановив двигатели, подводная лодка могла использовать ночью шумопеленгатор (в надводном положении и при работающих дизелях это было невозможно).

В кампанию 1942 года подводные лодки Черноморского флота 40 раз выходили в торпедные атаки. В 20 случаях атаки выполнялись по конвоям (два-три транспорта в охранении одного - двух миноносцев и нескольких сторожевых кораблей). Средняя дистанция стрельбы торпедами днем и ночью равнялась 5 - 6 кабельтов. В большинстве случаев применялась прицельная стрельба одиночными торпедами, лишь пять торпедных атак было выполнено с выпуском двух и более торпед. В результате восьми артиллерийских атак было уничтожено восемь легких судов противника.

1942 году подводные лодки действовали на коммуникациях самостоятельно, без поддержки других сил. Радиосвязь между подводными лодками и самолетами (равно как и между самими лодками) еще не была налажена, поэтому поступавшая от штабов информация об обстановке запаздывала, теряя свою ценность.

В тактике подводных минных заградителей произошли некоторые изменения - они стали использоваться в минно-торпедном варианте. При этом подводные лодки сначала ставили мины в одном районе, а затем переходили в другой, где осуществляли поиск и атаки транспортов противника.

В августе 1942 года командование флота, чтобы не дать противнику возможности использовать Севастополь в качестве военно-морской базы и порта, поставило перед подводными лодками цель заминировать подходные фарватеры. Эта задача выполнялась подводными лодками Л-4 и Л-5. Совершив три похода, подводные лодки поставили в районе мысов Фиолент и Сарыч 56 мин. Всего в 1942 году подводными лодками Черноморского флота было поставлено 196 мин. Снижение интенсивности минных постановок по сравнению с 1941 годом можно объяснить отвлечением подводных заградителей на транспортирование грузов в осажденный Севастополь. Некоторые минные заградители посылались для действий на морских коммуникациях в чисто торпедном варианте.

Всего за кампанию 1942 года подводные лодки Черноморского флота уничтожили 16 транспортов и других судов противника.

Изменение обстановки на Черном море началось уже в январе 1943 года. В феврале советские войска вышли к Азовскому морю и отрезали противнику пути отхода на север через Ростов. Для гитлеровских частей, находившихся на Таманском полуострове, оставалось открытым одно направление - через Крым.

В сложившихся условиях на первое место выдвинулась задача воспрепятствовать эвакуации войск противника морским путем. С этой целью подводные лодки были переразвернуты из западной части Черного моря в район Феодосии. На позиции от мыса Киик-Атлама до мыса Опук вышли четыре подводные лодки. В западном районе осталась лишь позиция вблизи мыса Тарханкут. Однако противник не стал пользоваться морскими путями. Для эвакуации своих войск он использовал Керченский пролив, а далее - сухопутные дороги Крыма и Украины. Поэтому подводные лодки, поджидавшие суда противника на возможных коммуникациях, встреч с ним не имели.

После того как Крым оказался отрезанным нашими войсками, движение транспортных средств противника между Севастополем, Феодосией, Анапой, Керчью и западными портами Черного моря значительно усилилось. Особенно возрос объем перевозок к концу года. В сентябре число транспортов противника, прошедших по этим направлениям, превысило 1300 единиц. В качестве главной перевалочной базы использовался Севастополь. В связи с этими обстоятельствами подводные лодки снова вернулись на коммуникации, начинавшиеся у побережья Крыма. Здесь условия для боевых действий были благоприятными: открытая часть моря, большие глубины и, следовательно, незначительная минная опасность (до конца войны потерь подводных лодок из-за подрыва на минах не было). Благодаря усилению интенсивности перевозок за три последних месяца 1943 года наши подводные лодки имели около 540 контактов с кораблями и судами противника.

В течение года характер и методы боевого использования подводных лодок оставались без изменений. Подводные лодки по-прежнему действовали позиционным методом, практиковалось крейсерство в ограниченных районах. Второй метод особенно часто применялся в период, когда подводным лодкам стали назначаться районы боевых действий сравнительно больших размеров. Предпринимались усилия к налаживанию более тесного взаимодействия подводных лодок с разведывательной авиацией. С этой целью была запланирована специальная операция, замысел которой сводился к следующему. Подводные лодки С-33, М-35, Щ-209 развертываются на позициях ожидания в северо-западной части Черного моря. Самолеты разведывательной авиации

ведут поиск вражеских конвоев (транспортов) на трассе Сулина – Одесса - Севастополь.

При обнаружении противника самолеты сообщают данные о нем на подводные лодки. Для приема радиограмм от самолетов подводные лодки по расписанию всплывают в позиционное положение. Радиопередачи самолетов репетуются береговыми станциями.

Операция проводилась в запланированный период - с 15 по 26 апреля 1943 года. Однако условия, в которых она протекала, оказались исключительно неблагоприятными. Сильный ветер и низкая облачность затрудняли полеты. В результате вместо 40 запланированных самолетовылетов было выполнено только десять. Из-за этого авиация не смогла обеспечить надежного наблюдения за коммуникацией противника, а подводные лодки не получили необходимой информации. Лишь 23 апреля 1942 года подводная лодка Щ-209, получив данные от самолета-разведчика, использовала их для выхода на курс конвоя. В итоге операции М-35 атаковала конвой, С-33 потопила транспорт. Операция показала, что наведение возможно и что его нужно отрабатывать далее.

6 июля 1943 года наш самолет-разведчик обнаружил вражеский конвой, следовавший из Сулины в направлении мыса Тарханкут. Получив данные о противнике, подводные лодки Щ-201, С-33 и Щ-203 перешли на новые, более выгодные позиции. Подводная лодка Щ-201 первой обнаружила вражеский транспорт. Ее атака была успешной. Однако у торпедированного судна оказался большой запас плавучести, и оно не затонуло. Утром 7 июля 1943 года его добили наши бомбардировщики.

Минные постановки осуществляли подводные лодки Л-4, Л-6, Л-23. Все они действовали в минно-торпедном варианте - сначала ставили мины, а затем направлялись на коммуникации противника. Было совершено шесть боевых походов, поставлено 120 мин.

В ходе кампании 1943 года подводные лодки Черноморского флота совершили 102 боевых похода, большинство пришлось на действия у южного побережья Крыма. Было выполнено 87 торпедных атак. Подводные лодки потопили и повредили 27 транспортов и других легких судов, уничтожили 18 боевых кораблей и вспомогательных судов противника.

Возросшая эффективность действий подводных сил Черноморского флота объясняется разными причинами. По-видимому, главная из них - усиление напряженности судоходства противника. Другая причина - возросшее боевое мастерство командиров, хорошо освоивших разнообразные тактические приемы и методы использования подводных лодок. Значение имело то обстоятельство, что подводные лодки стали действовать в районах с большими глубинами, где минная опасность практически отсутствовала.

Районы действий подводных лодок в 1944 году: мыс Тарханкут – Севастополь - южный берег Крыма. В эту часть акватории Черного моря за два месяца - январь и февраль - подводные лодки совершили 17 боевых походов. Из семи выполненных торпедных атак три были успешными. 10 февраля 1944 года подводная лодка Щ-216 потопила транспорт, шедший в охранении эсминца и двух сторожевых кораблей. Ночью подводная лодка произвела залп четырьмя торпедами, две из них попали в цель. 27 марта 1944 года подводная лодка Щ-215 атаковала транспорт, шедший в охранении трех сторожевых кораблей. Третью победу принесла М-117, которая потопила один транспорт противника.

В марте 1944 года началась подготовка к операции по освобождению Крыма, и подводные лодки перестали выходить в море (на позициях оставались С-31 и Щ-215). Нужно было провести необходимый ремонт, пополнить запасы топлива и продовольствия, дать отдых экипажам. После перерыва с началом операции предстояло развернуть на подходах к Крыму возможно большее число боеспособных подводных лодок. Таким образом, если раньше подводные лодки совершали боевые походы с примерно равной периодичностью, то в 1944 году их действия начинают приурочиваться к армейским операциям, проводимым совместно с флотом.

Развертывание подводных лодок для участия в Крымской операции началось 11 апреля 1944 года. Первыми вышли в поход Л-6, М-35, М-111 и А-5, за ними - М-62. Находившиеся в море С-31 и Щ-215 заняли места в соответствии с общим планом операции. До 9 мая 1944 года было развернуто еще шесть подводных лодок: М-55, Л-4, М-54, Щ-202, Щ-201 и С-33.

На период операции в качестве основного был принят позиционно-маневренный метод использования подводных лодок. Из 18 назначенных позиций 16 располагались в северо-западной и западной частях Черного моря, а две - у южного берега Крыма. Размеры позиций были довольно большими. В зависимости от интенсивности перевозок противника подводные лодки переводились и внутри позиций, и со сменой одной позиции на другую.

В ходе операции подводными лодками успешно использовались данные воздушной разведки. М-111 получила непосредственно от самолетов 30 радиограмм. В результате подводная лодка уничтожила четыре корабля противника: два транспорта и два тральщика. М-62 получила 48 радиограмм от самолетов. Л-4, приняв сведения о конвое, вышла ему навстречу и атаковала транспорт «Frideriks».

В ходе операции осуществлялось и взаимное наведение подводных лодок. Щ-201, получив данные о противнике от М-62, сблизилась с конвоем и атаковала его. В результате был потоплен подбитый ранее транспорт «Dachia» вместе с буксировавшим его тральщиком. 33 раза выходили подводные лодки на противника по данным, полученным от самолетов-разведчиков, и 19 раз - по данным, поступившим от подводных лодок.

Боевые действия подводных сил в операции можно характеризуются как исключительно напряженные: за 28 суток было выполнено 50 торпедных атак, потоплено 23 транспорта противника.

С окончанием Крымской операции в боевой деятельности подводных лодок вновь наступила пауза - началась подготовка к разгрому немецко-фашистских войск на территории Румынии и Болгарии. В рамках очередной операции подводные лодки действовали в западной части Черного моря, в районе между Констанцой и Бургасом. Подводные лодки совершили 15 боевых походов, выполнили семь торпедных атак, три из которых - успешно. Малое число торпедных атак подводных лодок на завершающем этапе войны объясняется тем, что противник практически прекратил морские перевозки. В сентябре 1944 года по окончании операции подводные лодки были возвращены в свои базы. Больше им не пришлось выходить на задания.

Подводя итоги боевой деятельности подводных лодок на черноморских коммуникациях, можно сделать следующие выводы. Борьба с морскими перевозками противника являлась главной задачей подводных лодок на протяжении всей войны. Условия для их действий были очень трудными: коммуникации в основном проходили вблизи побережья противника, по малым глубинам и были хорошо защищены минными заграждениями. Напряженность коммуникаций оказалась незначительной, перевозки осуществлялись в основном малотоннажными транспортными средствами.

Первоначально подводные лодки использовали позиционный метод. По мере накопления боевого опыта в него вносились изменения. Так, с осени 1941 года размеры позиций были значительно увеличены, подводные лодки стали выходить для зарядки аккумуляторной батареи за пределы позиции. Командиры получили возможность более свободно маневрировать при поиске противника. Обозначился переход к действиям по методу крейсерства в ограниченных районах.

С 1943 года стал практиковаться метод маневрирования позициями. Внедрению его способствовала более успешная деятельность разведывательной авиации. Наибольшее распространение он получил в период Крымской операции в 1944 году. Перемещение подводных лодок с одной позиции на другую осуществлялось штабом бригады (штабом флота) на основании данных, поступавших от самолетов и подводных лодок. Участилось получение информации подводными лодками непосредственно от самолетов и подводных лодок.

В ходе войны развивались и совершенствовались способы боевого применения торпедного оружия. Если в начале войны стрельба производилась преимущественно одиночными торпедами, то в 1942 году стал применяться способ стрельбы несколькими торпедами с временным интервалом. С осени 1943 года подводные лодки стали применять многоторпедные залпы, используя способ стрельбы «веером». В ходе ведения боевых действий командиры лодок стали более широко использовать гидроакустические средства (шумопеленгаторы) для поиска и атак транспортов противника. Применение подводными лодками артиллерии для борьбы с морскими перевозками было ограниченным. Выяснилось, что пушки калибра менее 100мм в борьбе с транспортными средствами противника малоэффективны.

Всего за войну подводные лодки Черноморского флота, участвовавшие в боевых действиях, выполнили 191 торпедную атаку, израсходовали 387 торпед. Подводники – черноморцы добились 90 попаданий, уничтожив при этом 62 транспорта.

1-я Бригада подводных лодок Черноморского флота была удостоена ордена Красного Знамени и наименования «Севастопольская», 2-я Бригада - ордена Ушакова I степени и наименования «Констанская».

Подводные лодки Л-4, М-111, М-117, С-31, Щ-201, Щ-209, А-5 были награждены орденом Красного Знамени, подводные лодки М-35, М-62, Щ-215, С-33, Щ-205 стали гвардейскими. Подводники-черноморцы - капитан 2 ранга Б.А.Алексеев, капитаны 3 ранга М.В.Грешилов и Я.К.Иосселиани, капитан-лейтенанты А.Н.Кесаев и М.И.Хомяков, мичман И.С.Перов и старший краснофлотец А.С.Морухов - удостоены звания Героя Советского Союза.

1945 - 2011

В послевоенное время основные усилия были направлены на восстановление технической готовности подводных лодок, принимавших участие в Великой Отечественной войне. Затем началось пополнение Черноморского Подплава новыми типами подводных лодок: на вооружение были приняты подводные лодки тип «М» XV серии, с 1951 года в состав Черноморского Подплава стали вводиться подводные лодки нового поколения – проекта 613. Затем подводные лодки проектов 611, А615 и 633 проекта. В 1960 году в Черное море по внутренним водным путям перешли две подводные лодки проекта 644, в 1963 году поступили на вооружение ракетные подводные лодки проекта 651. В составе Черноморского Подплава также находились подводные лодки проектов 640, 641, 641Б, 877, 665, 619. Подводные лодки Черноморского Подплава с 1973 года постоянно находились в составе 5-й эскадры в Средиземном море, периодически выходя на учения в Атлантику.

В послевоенный период Черноморский Подплав понес не боевые потери: в 1956 году предназначенная на слом подводная лодка С-201 затонула у причала в Поти; в августе 1957 года при отработке элемента «Срочное погружение!» затонула подводная лодка М-351...

Оборвался сигнал, как живая струна,

Что случилось — никто не узнает.

И ворвались в отсеки пожар и вода.

Они поняли, что погибают.

Я. Ливанский

Об этой давней и весьма запутанной истории не помнят ничего уже даже ветераны. Эго не случайно. Во-первых, произошла она давно, а во- вторых, уже тогда было сделано все, чтобы пресечь любую утечку информации. И сегодня, занимаясь происшествием на Щ-139, мне пришлось буквально по крупицам со-бирать сведения о том давнем событии. Даже сейчас в истории с этой тихоокеанской подводной лодкой гораздо больше вопросов, чем ответов.

Официальная информация о событиях 26 апреля 1945 года чрезвычайно скудна. Известно лишь, что в этот день на подводной лодке Тихоокеанского флота Щ-139, находившейся в базе Владимир, произошел взрыв, в результате которого погибли несколько че-ловек, а сама лодка была на длительное время выве-дена из строя. В некоторых источниках встречается предположение, что имела место спланированная диверсия. Вот, пожалуй, и все. Много это или мало?

Мало, если ограничиться только этим. Много, если принять данную информацию как исходную и на-чать поиски.

О том, насколько мне удалось приоткрыть завесу тайны над взрывом Щ-139, судить вам, уважаемые читатели.

Подводная лодка Щ-139 и ее экипаж

К середине 30-х годов XX века Советский Союз прилагал все силы для создания современного ВМФ, способного надежно прикрыть морские и океанские границы государства. Отсутствие средств и неготовность отечественной промышленности к созданию мощного надводного флота вынудили руководство СССР развернуть массовое строительство подводных лодок, чтобы с их помощью соз-дать угрозу флотам вероятного противника. Особенно актуальным стоял вопрос обороны океанских рубежей для Дальнего Востока, где у нас тогда практически не было надводных боевых кораблей. Кроме этого, на Дальнем Востоке отсутствовали и судостроитель-ные заводы. Именно поэтому было решено сделать основой боевой мощи Тихоокеанского флота подводные лодки Новые субмарины энергично строились на заводах Ленинграда и Нижнего Новгорода, затем их в разобранном виде спецэшелонами доставляли во Вла-дивосток, где снова собирали. Процесс затратный и муторный, но иного выхода просто не было. Всего за 1932—1940 годы на Тихий океан было перевезено эшелонами 86 подводных лодок разных проектов. Эго было поисгине титаническое мероприятие, которое, однако, позволило создать в короткие сроки на дальневосточных рубежах мощный подводный флот.

Подводные лодки новой, ускоренно строящейся в середине 30-х годов X серии вобрали в себя все лучшее, чего добились со-ветские конструкторы кораблей к тому времени. К новой серии принадлежала и «щука», получившая наименование Щ-315. Эта подводная лодка является главной героиней нашего рассказа, а потому познакомимся с ней поближе.

Надводное водоизмещение новой субмарины составило 592 тонны, подводное — 715 тонн. При длине в 58 метров и ширине корпуса в 6 метров «щука» имела осадку 4 метра- Воору-жение Щ-315 включало 3 45-миллиметровых орудия, 4 носовых и 2 кормовых торпедных аппарата с запасом торпед в 10 штук и 2 пулемета для защиты лодки от вражеских самолетов. Макси-мальная надводная скорость хода 12 узлов, подводная — 8 узлов. Рабочая глубина погружения 7 5 метров, а предельная 90 метров. Расчетная автономность пребывания в море составляла 20 суток. Впрочем, именно в это время тихоокеанские подводники на «щуках» начали значительно перекрывать расчетный норматив в два и три раза. Экипаж новой субмарины составил 37 человек. В целом новая лодка отвечала требованиям времени, хотя ско-рость хода оставляла желать лучшего.

Лодка была заложена 17 декабря 1934 года на заводе № 112 «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде под заводским номером 85 и строилась, в основном, из деталей, изготовлен-ных на Коломенском машиностроительном заводе. 27 апреля 1935 года новую «щуку» спустили на воду. Вначале Щ-315, как и многих ее предшественниц, предполагалось так же отправить по секциям на Дальний Восток, но потом планы в отношении субмарины изменились. Судьба Щ-315 была решена иначе.

5 апреля 1937 года (по другим данным, в мае 1937-го или 17 апреля 1935-го) подводная лодка была спущена на воду. 5 де-кабря 1937 года на Щ-315 был поднят военно-морской флаг, и она вошла в состав учебного дивизиона подводных лодок Крас-нознаменного Балтийского флота. Первым командиром лодки стал старший лейтенант В А Егоров.

17 июля 1938 года в связи с введением новой нумерации подводных лодок в советском флоте Щ-315 получила новое обо-значение — Щ-423. К началу 1939 года лодка успешно выполнила весь курс боевой подготовки и отработала экипаж

В то время шло интенсивное освоение Северного морского пути в целях возможной проверки межтеатровой переброски кораблей. Первые успехи сквозных плаваний по Северному морскому пути в обоих направлениях и навели руководство ВМФ на мысль перегнать таким образом на Дальний Восток подводную лодку. Разумеется, были известные сомнения, дойдет лодка или ее раздавит льдами? Но внешнеполитическая ситуация диктовала, что проверить возможность такого, более быстрого и эффек-тивного способа переброски подводных лодок на Тихий океан надо обязательно. Для выполнения этой рискованной миссии и была избрана Щ-423. Произошла и смена командира, вместо ушедшего В А Егорова Щ-423 принял под свое начало старший лейтенант Кейсерман.

9 мая 1939 года субмарина начала переход по Беломоро-Балтийскому каналу с Балтики на Север и 21 июня 1939 года вошла в состав Северного флота. Здесь в командование субма-риной вступил старший лейтенант Алексей Матвеевич Быстров. Однако сразу начать подготовку к тяжелейшему переходу по арктическим морям не удалось. Началась война с Финляндией, и Щ-423 оставили на воюющем Северном флоте. Теперь она входила в состав 3-го дивизиона бригады подводных лодок Се-верного флота.

Об участии Щ-423 в войне информация разнится. По одним источникам, лодка находилась в ремонте, поэтому участия в бое-вых действиях не принимала, по другим, Щ-423 все же выходила в боевой поход и патрулировала у побережья Норвегии, между портом Варде и мысом Нордкин, впрочем, безрезультатно, так как финские суда в этом районе так и не появились.

20 мая 1940 года, сразу же по окончании боевых действий в Финляндии, было принято постановление Комитета обороны при Совнаркоме СССР о переводе одной подводной лодки Се-верного флота на Тихий океан Северным морским путем, что ранее еще никогда не осуществлялось. Выбор командующего Северным флотом контр-адмирала Дрозда пал на Щ-423. Это было не случайно. Дружный и сплоченный экипаж Щ-423 имел большой опыт плавания в студеном Баренцевом море в слож-ных погодных условиях и во льдах. Молодой командир корабля старший лейтенант А. Быстров грамотно и уверенно управлял им. Весь личный состав состоял из комсомольцев и коммуни-стов. Военкомом был старший политрук В. Моисеев, инженер-механиком — воентехник 1-го ранга Г. Соловьев. Подводники понимали трудности и риск предстоящего похода, но гордились ответственным заданием Командование не стало «укреплять экипаж» опытными специалистами с других кораблей, ломая сложившиеся в нем связи и взаимоотношения, что, конечно, положительно сказалось на настроении людей. Никому не надо было напоминать об ответственности, качестве осмотра и ремонта механизмов и устройств.

С 25 мая моряки вместе с рабочими Мурманского судоре-монтного завода трудились по 14—16 часов в сутки, чтобы во-время и тщательно выполнить предусмотренные планом работы. Работой по подготовке лодки к нелегкому плаванию руководил корабельный инженер А.И. Дубравин, курировал же подготов-ку Щ-423 командующий Северным флотом контр- адмирал В.П. Дрозд, который неоднократно посещал субмарину, вникая во все мелочи.

Большую практическую помощь подводникам оказал назначенный инженером экспедиции особого назначения (ЭОН-10) военинженер 2-го ранга А. Дубравин. Предложенные им конструктивные решения дополнительной защиты корпуса, рулей и гребных винтов были приняты и прошли проверку во льдах Арктики. Корпус Щ-423 обшили смешанной деревянно-металлической «шубой» толщиной 150— 200мм, сняли носовые горизонтальные рули, а вместо штатных кормовых установили съемные на укороченном баллере, что позволяло при необхо-димости производить их съемку и постановку без ввода в док. Бронзовые винты заменили на стальные, меньшего диаметра, со сменными лопастями. У верхних носовых и кормовых торпедных аппаратов вместо волнорезных щитов поставили специально изготовленные, которые можно было легко и быстро снять кора-бельными средствами. По окончании работ верхние торпедные аппараты простреляли торпедо-болванками, убедившись в воз-можности их использования при наличии «шубы».

Учитывая сложность ледового плавания, слабую изученность некоторых районов по маршруту перехода, необходимость на завершающем этапе знания Тихоокеанского театра, на время арктического рейса экипаж Щ-423 возглавил опытный под-водник капитан 3-го ранга И. Зайдулин, а старший лейтенант А. Быстров стал его дублером. Судьба Измаила Матигуловича, флотская и человеческая, еще ждет своих исследователей.

Из воспоминаний племянника И.М. Зайдулина, капитана 1-го ранга в отставке И. Чефонова: «Достоверных сведений и архивных документов о 1ЛМ. Зайдулинс до обидного мало. Та-тарин по национальности, уроженец Аджарии навсегда связал свою жизнь с морем, с военным флотом, в 1922 году поступив в училище имени М.В. Фрунзе. Он знал как подводный, так и надводный флот. После училища командовал торпедным и сто-рожевым катерами, был связистом на эсминце “Фрунзе”, а затем прошел все ступени, от штурмана до командира на подводных лодках. Простой и достойный в общении, он был прекрасным рассказчиком, обладал метким и острым словом, обо всем гово-рил прямо, даже когда это могло отразиться на его службе да, видимо, и отражалось. Думаю, что как подводника его вполне может охарактеризовать тот факт, что до 1940 года он коман-довал уже подводными кораблями четырех типов — “М” “Щ”, “Л” и “Д”. В1936 году, командуя Щ-123, он в три с лишним раза превысил установленную норму автономного плавания для этого типа кораблей, за что весь экипаж был награжден орденами, а Зайдулин — орденом Красной Звезды. Но последовали траги-ческие годы для командного состава Красной Армии и флота. Вместе с командиром 5-й морской бригады Г. Холостяковым были арестованы и некоторые командиры подводных лодок. Но даже тот неправедный суд вынужден был признать, что в диверсиях, шпионаже, терроризме и измене Родине они не виновны, что “Бук, Зайдулин, Бауман и Ивановский не виновны во вредительстве, а только допускали служебную халатность... Вредительство в плавании во льдах — ложное, так как теперь все бригады так плавают. Мы просто были первыми...”. После освобождения Измаила Матигуловича, не потерявшего веры в справедливость и торжество правды, в октябре 1939 г. назначили исполняющим дела командира подводной лодки Д-2 Северного флота и лишь через 7 с небольшим месяцев утвердили в этой должности. Может, эти события и повлияли на то, что никто из подводников за исторический поход 1940 года так и не был награжден. Зайдулин за короткий срок завоевал авторитет гра-мотного, решительного и смелого командира и как никто другой подходил для этого сложного перехода».

22—24 июля в Мотовском заливе провели испытания всех механизмов и устройств подводной лодки Щ-423, проверили управляемость в подводном (на глубине 45 метров) и надводном положениях, остойчивость, маневренные качества, которые оказались вполне удовлетворительными. После завершения подготовки экипажу был предоставлен трехдневный отдых. Наступило 5 августа 1940 года Корабль прибыли проводить только что снятый с должности командующего Северным фло-том контр-адмирал Дрозд и вновь назначенный на этот пост контр-адмирал Головко. В 13 часов 15 минут лодка отошла от пирса Полярного. Ледовый поход начался.

Баренцево море встретило подводников неприветливо — штормило, временами лодка попадала в полосы густого тумана. Сложная обстановка сразу же потребовала от людей максимума внимания в обслуживании механизмов и управлении кораблем. На этом отрезке пути подводная лодка неоднократно погружа-лась и всплывала — надо было сохранить навыки подводного плавания у экипажа на время следования во льдах.

По данным ледовой разведки, в юго-западной части Кар-ского моря был сплоченный лед, и поэтому «щука» пошла через пролив Маточкин Шар, где встретилась с ледоколом «Ленин» (с 1965 года «Владимир Ильич») и транспортом «Л Серов», также входящими в состав ЭОН-Ю. На судах имелось 250 тонн различных грузов и топлива для экспедиции, в том числе на случай вынужденной зимовки. На «Л. Серове» размещалась и аварийно-ремонтная партия, возглавляемая младшим воентехником Н. Федоровым. Здесь на подводной лодке сняли кормовые горизонтальные рули, для установки которых на место при не-обходимости погружения требовалось 12—16 часов.

Возглавлял экспедицию военинженер 1-го ранга И. Сендик, хорошо знавший Северный театр. Для изучения условий плава-ния в арктических морях, анализа и обобщения его опыта на кораблях отряда находились преподаватель военно-морской академии капитан 1-го ранга Е Шведе, впоследствии профес-сор, доктор военно-морских наук, и слушатель ВМА капитан- лейтенант М. Бибеев.

В Карском море подводники получили ледовое крещение. 12 августа ледовая обстановка усложнилась до 8—9 баллов. При-ходилось даже приостанавливать движение. При форсировании крупнобитого льда крен порой доходил до 7—8 ° , а дифферент до 5-6 ° . По многу часов на мостике, открытом для ветра, обжигаю-щего лицо, приходилось нести командирам свою нелегкую вахту. Ни отвернуться, ни укрыться от него нельзя — надо было вни-мательно следить за маневрами ледокола, не допустить опасного сближения с ним, вписаться в его кильватерный след, уклониться от льдин, внезапно появляющихся из-под кормы ледокола, чтобы они не попали под винты подводной лодки. В такой обстановке и проверялись мастерство командиров, слаженность действий мотористов, быстро отрабатывающих команды машинных теле-графов. При осмотре на Диксоне особых замечаний по подво-дной лодке не было, что является главным показателем умелого управления ею во льдах. А вот у транспорта обнаружили поломку одной лопасти гребного винта.

Продолжили движение на восток 17 августа — сначала по чистой воде самостоятельно, а от острова Тыртова через пролив Вилькицкого под проводкой ледоколов вышли в море Лаптевых. На этом участке пути толщина льда достигала уже 3—4 метров. При сжатиях ледяные глыбы наползали на корпус подводной лодки, создавая крен до 10 е. Все свободные от вахты моряки не единожды расчищали узкую обледеневшую палубу и каждый раз выходили победителями в борьбе с ледяной стихией. Низкая температура воздуха и забортной воды, высокая влажность в от-секах ухудшили условия обитаемости на корабле, потребовали большого напряжения физических сил моряков, но и здесь они нашли выход — с ледореза «Ф. Литке» подали по шлангу пар для отопления и просушили все отсеки.

В этой сложной обстановке транспорт «Серов» потерял еще 2 лопасти гребного винта. Пришлось в бухте Тикси перегружать имущество экспедиции на теплоход «Волга», который дальше следовал в составе ЭОН. 31 августа рейс был продолжен.

Остались позади Новосибирские острова, и лодка уже в Восточно-Сибирском море. После Медвежьих островов тяжелый многолетний лед становился все сплоченнее, достигая 9—10 бал-лов. Пришлось воспользоваться помощью и ледокола «Адмирал Лазарев». Особенно трудная ситуация сложилась между мысами Шелагским и Биллингса. На некоторых участках ледоколы прово-дили подводную лодку и «Волгу» на коротком буксире поодиночке. Но и эти препятствия были преодолены, и проливом Лонга «щука» вышла в Чукотское море. Опыт пройденного во льдах пути сказал-ся —командиры лучше ориентировались в ледовой обстановке, сво-евременно осуществляли маневр, действовали более согласованно с капитанами ледоколов. Вскоре суда ЭОН-Ю достигли Берингова пролива. Личный состав Щ-423 построили на палубе, прозвучали выстрелы из ее пушек — салют в честь покорения Арктики.

На новом театре северян встретил отряд подводных лодок Тихоокеанского флота под командованием капитана 2-го ранга Ф. Павлова: Л-7, Л-8 и Л-17. Кстати, в 1938—1939 годах Л-7 ко-мандовал именно И. Зайдулин... И такая встреча с родным кораблем! За мысом Дежнева Щ-423 вновь пришлось держать серьезный экзамен морской выучки — корабль застиг жестокий шторм Крен доходил до 46 е, порой волна полностью накрывала рубку, но и люди, и техника испытание выдержали. 9 сентября экспедиция прибыла в бухту Провидения, закончив переход Северным морским путем.

Личному составу предоставили отдых, моряки наконец-то помылись в бане. На лодке были установлены кормовые горизонтальные рули, произведены ее вывеска и дифферентовка, одну милю она прошла на перископной глубине. На седьмые сутки вышли в море. Поход продолжался. После захода в Петропавловск-Камчатский и короткого отдыха Щ-423 через 1-й Курильский пролив вошла в Охотское море. Вскоре подвод-ников радушно встречали в Советской Гавани.

Наконец был пройден последний участок пути, и 17 октября 1940 года в 7 часов 59 минут Щ-423 бросила якорь в бухте Золо-той Рог во Владивостоке. Задание Родины было выполнено с че-стью. За кормой остались восемь морей и два океана, 7227 миль, из которых 681 пройдены в ледовых условиях. На плавбазе «Саратов» состоялся вечер, посвященный этому героическому переходу. Впереди была служба на Тихоокеанском флоте. Отныне Щ-423 навсегда вошла в анналы истории российского флота. Впоследствии по результатам перехода было решено перевести таким путем из Ленинграда на Тихий океан крейсерские лодки К-21, К-22 и К-23, но этому помешала Великая Отечественная война, и «катюши» были оставлены воевать на севере.

Командование Тихоокеанского флота поздравило экипаж с завершением этого исторического плавания. Народный ко-миссар ВМФ объявил всему экипажу корабля благодарность и наградил участников похода знаком «Отличник РККФ». Есть сведения, что капитана 2-го ранга Зайдулина якобы представ-ляли к званию Героя Советского Союза, потом передумали и наградили... все тем же значком «Отличник РККФ».

Как сложились в дальнейшем судьбы участников этого леген-дарного перехода? Капитан 2-го ранга И. Зайдулин в Великую Отечественную войну служил в бригаде подводных лодок, являлся старшим морским начальником в Геленджике и командиром ОВРа Керченской ВМБ. В 1943 году он стал начальником штаба учебного дивизиона подводных лодок СФ, готовил командиров к плаванию и боевой деятельности в сложных условиях Заполярья. Недаром старшим другом и наставником считал его известный подводник, Герой Советского Союза И. Фисанович. В 1943-1944 годах. Зайдулин уже на Краснознаменном Балтийском флоте - сначала в отделе подводного плавания, а затем в ОВРе. Во время десантной операции в Выборгском заливе отряд прикры-тия под его командованием потопил 3 корабля противника «... при наличии весьма ограниченных своих сил и особенно огневых средств в условиях сильнейшего артиллерийского противодей-ствия кораблей и береговых батарей противника. Лично сам т. Зайдулин показал себя в этой боевой операции как опытный и отважный морской офицер.». 26 августа он трагически погиб в море на катере, ошибочно атакованном нашей авиацией, так и не узнав о присвоении ему звания капитана 1-го ранга и на-граждении орденом Отечественной войны 1-й степени. Такого же ордена 2-й степени и тоже посмертно удостоен и капитан- лейтенант А. Быстров, погибший смертью храбрых на Черно-морском флоте. На Краснознаменной гвардейской подводной лодке Д-3 Северного флота погиб капитан 3-го ранга М. Бибеев, а на тралыцике № 118 в Карском море старшина 2-й статьи Н. Нестеренко.

Но вернемся к Щ-423. По прибытии на Дальний Восток Щ-423 вошла в состав 33-го дивизиона 3-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота с базированием на Находку.

В день начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года, Щ-423 была передана в состав 8-го дивизиона 3-й бри-гады подводных лодок Северо-Тихоокеанской флотилии ТОФ с базированием на Советскую Гавань. А 17 апреля 1942 года подводная лодка еще раз поменяла свое название. Отныне она стала именоваться Щ-139.

Тихоокеанский флот считался в годы Великой Отечественной тыловым, так как не вел боевых действий. Потери он, однако, нес В 1942 году одна за другой бесследно исчезли во время выходов в море две «малютки». Предположительно, обе попали на наши же оборонительные минные заграждения. Затем новая траге-дия. 18 июля 1942 года на стоявшей в Николаевске-на-Амуре Щ-138 прогремел мощный взрыв. Причиной его стала детонация зарядных отделений запасных торпед во 2-м отсеке. Корабль мгновенно затонул, унеся с собой жизни 35 членов экипажа.

Пострадала и стоявшая соседним бортом Щ-118. Подозрение, что на субмарине произошла диверсия, усилилось после того, как выяснили, что покончил жизнь самоубийством помощник командира лодки лейтенант П.С Егоров, находившийся в момент взрыва на берегу. Это дало основание полагать, что именно он совершил диверсию и взорвал подводную лодку. 29 сентября «щуку» подняли с помощью спасательного судна «Тельман», но, принимал во внимание большой объем разрушений, ее не восстанавливали.

31 августа 1943 года во время ночных торпедных стрельб в заливе Америка из-за грубого нарушения командиром Щ-128 правил навигации его лодка нанесла таранный удар в борт Щ-130, которая затонула на глубине 36 метров. Спустя трое суток ее подняло спасательное судно «Находка». Личный состав, за исключением двух погибших при столкновении, чудом остался цел. Корабль отремонтировали и менее чем за полгода ввели в строй.

К началу 1945 года Щ-139 входила в состав 2-го отдельного дивизиона подводных лодок ТОФ и базировалась на Владимиро- Ольгинскую ВМБ. Дивизионом командовал в этот момент не кто- нибудь, а один из самых легендарных подводников Советского Союза, капитан 1-го ранга ЛВ. Трипольский. Имя Трипольского прогремело на всю страну еще в 1940 году, когда за боевые дела во время советско-финской войны он был удостоен звания Героя Советского Союза. В Великую Отечественную войну опыт Три-польского был использован в полной мере. В1942 году именно он командовал тяжелейшим переходом отряда тихоокеанских под-водных лодок через Тихий и Атлантические океаны на Северный флот. До этого подобных океанских переходов наши подводники еще никогда не осуществляли. Затем на Трипольского была воз-ложена еще одна, не менее ответственная миссия. Он руководил приемкой и переходом из Англии в Полярный переданных нам англичанами подводных лодок типа «В», а после этого успешно командовал дивизионом этих лодок, лично ходя в боевые походы, и топил вражеские корабли.

Весной 1945 года капитан 1-го ранга Трипольский совсем не случайно снова оказывается на Тихоокеанском флоте, в должности командира дивизиона «щук*. Другого второго под-водника с таким огромным океанским опытом в то время на нашем флоте просто не было. Кому, как ни Трипольскому, вы-водить наши субмарины на океанские просторы для схваток с японским флотом!

Начальником штаба 2-го отдельного дивизиона был «корен-ной тихоокеанец» и опытный подводник, капитан 2-го ранга МИ. Кислов. Самой Щ-139 командовал к тому времени капитан- лейтенант И А Придатко. Но дела на одной из самых знамени-тых лодок Тихоокеанского флота обстояли уже далеко не столь блестяще, чем в ее лучшие годы. Новый командир субмарины был явно не на своем месте и служил, что называется, «спустя рукава».

Из показаний бывшего командира дивизиона капитана 1-го ранга Миронова: «Щ-319 до прихода Придатко была одна из лучших лодок в дивизионе, личный состав был спаян, дис-циплина на корабле была вполне удовлетворительная, органи-зация службы хорошая. С приходом Придатко дисциплина и организация службы на корабле заметно ухудшилась. Личный и офицерский состав был настроен против него. Воспитательной работы с личным составом не вел. Своей деятельностью на берегу подрывал авторитет офицера—посылал личный состав в колхозы “на заработки для командира”. Сам ходил с подчиненными “на заработки” по колхозам. При дележе заработанного спорил с личным составом и чуть ли не вступал в драки. Распускал сплетни о вышестоящих командирах. Авторитетом у личного состава и офицерского состава как своей лодки, так и других подводных лодок не пользовался. Личная дисциплина у Придатко была низ-кая, за 1944 год имел 8 дисциплинарных взысканий, а многие проступки ограничивались словесным указанием и наставлени-ем. В основном, все взыскания были за плохую организацию на корабле. Корабль содержался грязно, борьбы за чистоту корабля не было».

Из спецдонесения особого отдела НКВД по Тихоокеанскому флагу: «На корабле имелись серьезные недочеты в содержании материальной части, особенно моторных и трюмных групп, а также торпедного и артиллерийского вооружения. Точная ап-паратура спиртом не протиралась 5—6 месяцев, в то же время, когда спирт на лодку для этих целей отпускался, то Придатко расходовал его не по назначению. Кормовые горизонтальные рули заклинивались на 15 градусов, в результате чего неодно-кратно были случаи недопустимого дифферента подводной лодки до 30 градусов, что помогло привести к гибели корабля. Зная об этом, Придатко никаких мер к устранению дефектов не принимал.

Свидетель Корнеев по данному вопросу показал: “Однаж-ды помню случай, командир Придатко не отпускал спирт для протирки аккумуляторных батарей месяца полтора. Старшина Самарин вынужден был записывать об этом в аккумуляторном журнале. При проверке дивизионными специалистами было установлено, что спирт на подводной лодке командиром рас-ходовался не по назначению”.

Находясь в очередном доковом ремонте в декабре, Придатко, несмотря на требования командира БЧ-1 старшего лейтенанта Черемисина о тщательной проверке установленной “Связь- мортрестом” акустической аппаратуры, тщательную проверку установки таковой не обеспечил, торопившись с уходом к семье в бухту Ракушка. Впоследствии оказалось, что “Связьмортре- стом” была установлена неисправная акустическая аппаратура, показания акустиков были неверные, что явилось одной из причин столкновения подводной лодки с катером на учениях в 1944 году.

В марте 1944 года по вине Придатко произошло столкнове-ние с катером МО, в результате которого катер и лодка вышли из строя на длительное время, а материальный ущерб государству определяется в сумме 100 ООО рублей.

В октябре 1944 года Придатко, пригласив на лодку специали-стов завода № 202, мастера Сильченко, строителя Доренко и старшего мастера Морозова, организовал групповое пьянство в аккумуляторном отсеке лодки. Во время пьянки курили и жгли спички, что также могло привести к гибели корабля.

Свидетель Сильченко по данному вопросу, показал; “Когда мы вошли на лодку, то прошли в 3-й отсек, сели кушать. Придат- ко принес бидон спирта и налил нам спирта по кружке, грамм по 300. Затем спирт развели и выпили. Вскоре Придатко еще налил нам по две кружки. В процессе выпивки Придатко дал мне пачку папирос, затем вынул вторую пачку и стал нас угощать. Я, а также механик Уваров заметили Придатко, что курить на лодке нельзя, на что Придатко заявил: “Кто здесь хозяин? Раз я разрешаю — куритеГ Механик потом провентилировал лодку.

Придатко зажигал спички и давал нам прикурить. Курили я, Придатко, Доренко и фельдшер. Выпивка происходила часа четыре, Придатко напился до бесчувственного состояния”.

2 декабря1944 года на корабле, находящемся в подводном положении, в результате короткого замыкания вследствие на-рушения изоляции возник пожар в аккумуляторном отсеке, что могло привести к гибели корабля, лишь благодаря тому, что пожар был быстро обнаружен и ликвидирован, гибель корабля была предотвращена. При расследовании этого факта установ-лено, что нарушение изоляции произошло в результате того, что аккумуляторы батареи были плохо закреплены, шатались, угольник изолирующей резиной касался корпуса батареи. При-датко, как командир, зная об этом, мер к устранению не принял Возникновению пожара способствовала также систематическая течь соляра из трубопроводов в районе 3-го отсека. Для устране-ния течи требовалось 144 кв. см подошвенной кожи. Придатко же, несмотря на неоднократные просьбы электриков лодки, мер к устранению этой серьезной неисправности никаких не при-нимал в течение года. Выходили в море с неисправной системой трубопроводов, подвешивая в месте утечки соляра банку из-под консервированного мяса. Случай пожара Придатко скрыл от командования, внеочередного донесения о чрезвычайном про-исшествии не представил.

Придатко на следствии по этому вопросу показал: “Вне-очередного донесения я не представлял, потому, чтобы не по-казывать на лодке и дивизионе липшего случая чрезвычайного происшествия”.

По вопросу пожара свидетель Панарин показал: “С возник-новением пожара из 3-го отсека к нам в 4-й стали передавать вещи, а мы стали их передавать в 5-й отсек. Пожар продолжался минут 10—15. Было много дыма, особенно в центральном посту, дым распространился и по другим отсекам. После ликвидации пожара всплыли и провентилировали подводную лодку. Я лично знаю, что протекал соляр из солярной магистрали и 3-го отсека и под капли соляра ставили жестяную банку из-под консерви-рованного мяса, примерно в районе 33-го шпангоута, т.е. в не-посредственной близости аккумуляторной батареи”.

До вступления в командование кораблем Придатко Щ-319 была одной из лучших в дивизионе. Придатко во время командования дисциплину и организацию службы на корабле развалил, пьянствовал, нарушал дисциплинарную практику, лич-ный состав корабля использовал в ряде случаев в личных целях, ставя личные интересы выше государственных.

Свидетель Пацков показал по данному вопросу: “Личные дела Придатко ставил выше служебных и много раз личный состав снимал с лодочных работ и в приказном порядке за-ставлял носить на квартиру дрова и пилить. Мне лично неодно-кратно приходилось носить и пилить дрова на квартире При-датко. Кроме того, в 1944 году, весной, в приказном порядке Придатко заставил меня, Печеницына, Клюева, Морозова и других копать для него огород с корчевкой. Личный состав не хотел служить под командованием Придатко, высказывал желание списаться с Щ-319. Часто на корабле Придатко вы-пивал, помню случай в октябре 1944 года на заводе № 202. Придатко в 3-й отсек пригласил рабочих Дальзавола, пьян-ствовали, напилась до бесчувственного состояния, курили, жгли спички и дебоширили. Этим Придатко потерял свой авторитет у личного состава”».

Что и говорить, малосимпатичной личностью выглядит командир Щ-319. Любой слабый и плохо подготовленный командир корабля — это огромная недоработка его прямых начальников. Еще бы, ведь в руки случайного человека попадает дорогостоящая техника и боевое оружие, от него зависит судьба десятков людей! В такой ситуации, которая сложилась к весне 1944 года на Щ-319, что-то должно было произойти, и оно произошло.

26 апреля 1945 года

Чем памятен день 26 апреля 1945 года в истории нашего государства? В тот день войска 1-го Белорусского фронта уже ворвались на окраины Берлина, в котором развернулись оже-сточенные уличные бои. За день 1-я гвардейская танковая армия очистила от гитлеровцев 30 городских кварталов, а 5-я армия 50 кварталов. Со стороны Рейгау в немецкую столицу ворва-лась и 3-я гвардейская танковая армия, отбив прорывавшуюся на помощь берлинскому гарнизону 21-ю немецкую танковую дивизию. В тот день юго-западнее Берлина частями 13-й, 28-й, 3-й гвардейской и 3-й гвардейской танковой армий была окру-жена, пытавшаяся прорваться на запад 9-я немецкая армия, а войска 2-го Белорусского фронта форсировали восточный и за-падный Одер южнее Штеттина и овладели этим городом

26 апреля в ходе Моравско-Остравской наступательной операции части 4-го Украинского фронта ворвались в город Моравска-Осграва, а 53-я армия 2-го Украинского фронта в ходе Братиславско-Брновской операции освободили город Брно. В тот же день юго-западнее Пиллау войска 3-го Белорусского фронта форсировали канал, соединяющий Балтийское море с заливом Фриш-Гаф, развив наступление по косе Фриш-Нерунг, а войска 39-й армии и 11-й гвардейской армии готовились к решающе-му штурму Кёнигсберга. В тот день корабли Балтийского флота осуществляли морскую и воздушную блокаду Либавы и Пиллау, пресекая попытки гитлеровцев перебросить окруженные войска в материковую Германию. Именно 26 апреля окончатель-но спрятался в своем бункере под рейхсканцелярией, откуда он уже не вышел...

В этот же день, 26 апреля 1945 года, согласно официальной истории Тихоокеанского флота, в результате взрыва подрывных патронов подводная лодка получила две пробоины в прочном корпусе над торпедными аппаратами в 7-м отсеке (1,7 метра на 3 метра и 0,9 метра на 0,5 метра) и затонула, упершись кормой в грунт (глубина 7,5 м) у причала в бухте Ракушка (по другим данным, Северная) в заливе Владимир. Погибли четыре члена экипажа субмарины.

Разумеется, на фоне грандиозных сражений Великой Отече-ственной войны, больших потерь и потрясающих побед событие, произошедшее на Тихоокеанском флоте 26 апреля 1945 года, может показаться не столь значительным. Однако, с другой стороны, взрыв боевого корабля в военно-морской базе — слу-чай исключительный, а если принять во внимание, что, согласно имеемой информации, взрыв был организован офицером этой же подводной лодки, то, согласитесь, история получается весьма некрасивая и в большой мере загадочная.

Поэтому попробуем разобраться в этой давней трагедии, основываясь на документах, к которым нам удалось получить доступ. Итак, перед нами специальное донесение особого отдела НКВД по ТОФ в адрес Военного совета Тихоокеанского флота о результатах расследования взрыва на подводной лодке Щ-139: «Взрыв на подводной лодке Щ-139 2-го отдельного дивизиона произошел в 13 часов 55 минут 26 апреля ст. К моменту взрыва лодка находилась под зарядкой аккумуляторов, ошвартованной правым бортом к пирсу № 2, к левому борту была пришвартована к подводной лодке Щ-137.

С утра 26.04.1945 г. до обеденного перерыва на подводной лодке Щ-139 производился планово-предупредительный ремонт. После ухода личного состава в кубрик на обед и послеобеденный отдых на подводной лодке осталась вахтенная смена с дежурным офицером — командиром БЧ-2—3 лейтенантом Ефимовым к моменту взрыва на подлодке по отсекам находились: в 6-м отсеке—старшина Самарин—дежурный по низам, ст. красноф-лотец Лазунов, подвахтешшй по пирсу краснофлотец Галушко и пришедший для отдыха на лодку ст. краснофлотец Крутиков. В 4-м отсеке на центральном посту — вахтенный ЦП мото-рист — краснофлотец Севастьянов и пришедший после обеда на лодку ученик-краснофлотец Щербаков.

В 3-м отсеке: в каюте командира — пришедший для отдыха командир лодки — капитан-лейтенант Придатко, являвшийся в этот день оперативным дежурным по дивизиону, и вахтенные на ЦП — краснофлотцы Гужавин и Воронин. Во 2-м отсеке от-дыхали — вахтенный трюмный старший краснофлотец Зайцев и вахтенный электрик краснофлотец Бикмухаметов. В 1-м от-секе — командир БЧ-2—3 лейтенант Ефимов.

Через несколько секунд после взрыва лодка кормой опусти-лась на грунт с дифферентом на корму до 6 ° .

Сразу же после взрыва командир лодки Придатко выскочил в центральный отсек и объявил аварийную тревогу, после чего задраил люк и пытался проникнуть в 5-й отсек, однако, увидев, что в отсек поступает вода, переборку задраил и начал выключать рубильники, так как на батареях произошло замыкание, и свет стал садиться.

Услышав снаружи, что положение лодки дает возможность открыть люк, люк открыл и впустил на лодку остальной личный состав, прибывший к этому моменту на пирс Попытка связаться с четырьмя краснофлотцами, отдыхавшими перед взрывом в отсеке, ни к чему не привела — 7, 6 и 5-й отсеки были залиты водой, и было очевидно, что люди погибли или от взрыва или захлебнулись.

Стоявшая рядом подводная лодка Щ-137 от взрыва не по-страдала и была отведена в другое место. Наружным осмотром погрузившейся в воду кормы подводной лодки Щ-139 по левому борту, между 68-м и 70-м шпангоутами, была обнаружена про-боина размером от 2,5 на 3 метра Организованная командиром 2 ОДПЛ капитаном 1-го ранга Трипольским подводка пластыря — положительных результатов не дала, и к подъему лодки приступила аварийно-спасательная партия, прибывшая к месту происшествия на спасательном судне “Находка”.

Аварийно-спасательной партией имевшаяся в борту про-боина была заделана в подводном положении, путем электро-сварки, на трюм 7-го отсека была наварена шахта, в которую были опущены шланги насосов. Эти работы проводились с 28 апреля по 7 мая. 7 мая в 10.00 лодка была поднята путем от-качки воды из 7,6 и 5-го отсеков и подводкой под корму лодки мягких понтонов.

Внутренним осмотром затонувших 5—7-го отсеков и по-следующей разборкой места взрыва было установлено, что взор-вались 23 подрывных патрона № 3, находившиеся в штатном ящике, под 6-м торпедным аппаратом, и 4 баллона с кислородом, находившиеся между указанным ящиком и левым бортом На-ходившиеся в 7-м отсеке, но хранившиеся отдельно, в рундучке одного из краснофлотцев (Морозов) 2 подрывных патрона № 3 и 10 штук запальних стаканов не сдетонировали и были обнару-жены после взрыва.

Взрывом, как указывалось выше, был вырван левый борт 7-го отсека в районе 6-го торпедного аппарата, полностью раз-рушено оборудование и приборы 7-го отсека, в том числе тор-педные аппараты и машинные отделения, находившихся в них торпед Резервуары торпед со сжатым воздухом разрушены не были, а запалы и БЗО торпед не сдетонировали, что спасло лодку от окончательной гибели и повреждений рядом пришвартован-ную подводную лодку Щ-137.

Полностью разрушена переборка 61 шпангоута и обо-рудование и приборы 6-го отсека. Отдыхавшие в 6-м отсеке

2 краснофлотца и главный старшина Самарин были убиты. У всех проломы черепов и множественные переломы костей. После осмотра трупы погибших были извлечены и преданы погребению. Разорвана и деформирована переборка между

6- м и 5-м отсеками. Оборудование 5-го отсека и дизеля от взрыва не страдали».

Что выявило расследование

Из специального донесения в адрес Военного совета Тихо-океанского флота о результатах расследования взрыва на под-водной лодке Щ-139: «Расследованием, а затем и собственным признанием было установлено, что взрыв был умышленно орга-низован командиром БЧ-2—3 Щ-139 лейтенантом Ефимовым следующим путем:

19 марта 1945 года Ефимов по распоряжению командира лодки получил с базы для выполнения задачи ТЗ-10 один под-рывной патрон № 2 и один запал (ДБШ) к нему.

Выполнение задачи ТЗ-10 было отменено, однако Ефимов продолжал хранить в своей тумбочке в 1-м отсеке лодки оба полученные предмета до дня взрыва, не внося полученных в приходно-расходный журнал боезапасов и не передавая запал на хранение командиру лодки.

В день взрыва Ефимов был дежурным офицером по лодке (документов о дежурстве Ефимова на лодке нет). Сам он это отрицает, заявив, что остался только на 2 часа за дежурившего помощника командира лодки, составлял график артиллерийских стрельб. Решив взорвать лодку и вынимая из своей тумбочки не-обходимые для составления графика “ПАС-Б-22” и “ПАС-В-4” Ефимов одновременно взял из тумбочки хранившийся там под-рывной патрон и ДБШ и положил их в карманы меховой куртки от альпакового костюма, в которую был одет.

Выбирая наиболее удобный момент для взрыва, воспользовав-шись тем, что личный состав подводной лодки, за исключением вахты, ушел на берег, Ефимов отправил обедать в кают-компанию вместо себя дежурного по низам старшину Самарина, а сам остался обедать вместе с вахтой на лодке. Пообедав в 7-м отсеке, Ефимов лег на диван механика, находящийся в 6-м отсеке, возле двери, ведущей в 7-й отсек, с тем чтобы выбрать наиболее под-ходящий момент — отсутствие в 7-м отсеке личного состава.

В 7-м отсеке в это время находился обедавший, сменивший-ся с верхней вахты краснофлотец Голушко и мывший посуду краснофлотец Зайцев. Вскоре после их ухода в 7-й отсек зашел краснофлотец Щербаков (брал бумагу для конверта). Видя, что время подходит к концу обеденного перерыва и что на лодке ско-ро должен появиться остальной личный состав, Ефимов зашел в отсек в тот момент, когда там, в трюме, находился Щербаков. Для объяснения причин появления в 7-м отсеке Ефимов попросил Щербакова найти кружку для того, чтобы напиться воды. После того, как Щербаков нашел кружку и сразу же вышел из отсека, Ефимов, расположившись у ящика с подрывными патронами, вытащил из карманов подрывной патрон и ДБШ, вставил запал и положил патрон на крышку ящика с подрывными патронами. Зажгя фитиль от спички, к моменту воспламенения бикфордова шнура, Ефимов из 7-го отсека вышел и прошел, естественно, в 1-й отсек, как наиболее отдаленное на лодке от 7-го отсека место, где и переждал взрыв.

Объясняя на допросах мотивы взрыва подводной лодки, Ефимов показал, что лодку подорвал для того, чтобы покончить жизнь самоубийством на почве онанизма. Однако этот вопрос подлежит тщательному исследованию в процессе дальнейшего следствия. Данные следствия и показания Ефимова подтвердила в своих выводах привлеченная следствием к делу экспертная комиссия, определившая, что взорвались первоначально под-рывные патроны и что подорвать их можно было только при помощи запала...

В связи с диверсией на подводной лодке Щ-139 необхо-димо отметить следующие вопросы, вскрывшиеся в процессе расследования:

1. Следствием установлено, что на подводной лодке Щ-139 ни-кто за исключением командира лодки капитан-лейтенанта Придатко и самого Ефимова, не знал, что Ефимов 19.3.45 года получил на лодку подрывной патрон и запал к нему. При этих условиях только один командир лодки мог предотвратить взрыв, если бы добросовестно относился к своим прямым служебным обязанностям.

Дав распоряжение Ефимову о получении подрывного патро-на и запала, Придатко обязан был проверить это и потребовать от Ефимова запал для того, чтобы хранить его у себя, как у коман-дира корабля, что предусмотрено положением и что хорошо знал Придатко. Придатко этого не сделал, чем создал возможность бесконтрольного хранения на лодке в течение месяца и 10 дней запала вместе с подрывным патроном, что категорически запре-щено. Воспользовавшись этой бесконтрольностью со стороны командира лодки, Ефимов, в свою очередь, держал запал у себя до подходящего момента организации взрыва.

Кроме этого, как установлено расследованием, Придатко не контролировал приход и расход боезапасов на лодке, в результате чего не только указанный подрывной патрон и ДБШ, но также по-лученные за 6 дней до взрыва 25 шт. подрывных патронов и 40 штук запалов к ним по книге учета боезапаса оприходованы не были.

Указанные факты халатного отношения Придатко к своим служебным обязанностям в связи с взрывом на лодке не слу-чайны, так как до этого, на протяжении 1944 и 1945 года за халатность к служебным обязанностям, низкую дисциплину и организацию службы на лодке Придатко неоднократно имел предупреждения и дисциплинарные взыскания, в частности:

1. Весной 1944 года — за проявленную беспечность при вы-ходе в учебную атаку, в результате чего лодка попала под таран катера МО, был выведен из строя перископ, а у катера пробито дно.
2. 29 августа 1944 года — строгий выговор за нарушение ПУАБ-42—отсутствие контроля за эксплуатацией и состоянием аккумуляторных батарей и невыполнение указаний дивизион-ного инженер-механика по электрочасти.

3.14.1Х.44 года — выговор за плохую организацию на ГПК, в результате чего подводная лодка оказалась под угрозой тарана СКР “Бурун” и за ослабление боевой организации, за время, те-кущего ремонта, на командном пункте и боевых постах.

4.29JC44 г. — арест на 2 суток за поощрение личного состава к воровству картофеля и за допущение грязи на лодке.

5.7X44 г. — обращено внимание на плохую организацию и отработку гидроакустического поста.

6.8 JCFI.44 г. — 2 суток ареста за низкую воинскую дисципли-ну и организацию службы на подводной лодке.

В приказе указано, что Придатко требовательность младших командиров по отношению к рядовому составу не поддержи-вал, наоборот, наложенные в двух случаях главным старшиной Самариным правильные взыскания на рядовых отменялись, что привело к антагонизму между старшинским и рядовым составом и снижению дисциплины.

Всего за 1944 год Придатко имел восемь дисциплинарных взысканий, однако выводов для себя не сделал и 22.2.45 г. в ре-зультате проведенного смотра имел по приказу предупрежде-ние, и опять “за большое количество серьезных недостатков по основным вопросам службы на подводной лодке”.

Кроме этого, ряд дополнительных фактов преступно-халатного отношения Придатко был установлен в процессе рас-следования обстоятельств взрыва, в частности, установлено, что летом 1944 года, когда лодка была в море и шла под дизелями с принятым балластом, Придатко отдал приказание: “Открыть кингстоны средней”. Приказание командиром БЧ-5 выполнено не было, так как могло привести к гибели лодки.

Летом 1944 года, когда лодка находилась в ремонте, стояла у пирсов завода № 202, Придатко с рабочими и мастерами завода организовал на лодке в 3-м отсеке пьянку, задраив переборки отсека с обеих сторон от личного состава. Во время пьянки в 1-м отсеке много курили и в состоянии сильного опьянения подрались, что наблюдал личный состав лодки.

На основании изложенного отдел контрразведки флота счи-тает необходимом привлечь Придатко к уголовной ответствен-ности по ст. 193 и. 17 “б” У К РСФСР.

1. Вторым лицом, халатное отношение которого способство-вало организации взрыва на Щ-139, является дивизионный минер старший лейтенант Висящев, который обязан был организовать отработку подлодками задачи ТЗ-10, дать распоряжение в минно-торпедный сектор береговой базы о выдаче на подлодки типа “Щ” подрывных патронов, знал, что подводная лодка Щ-139 задачу ТЗ-10 выполнять не будет, не проконтролировал возвращение на базу выданного для текущего довольствия подрывного патрона и запала, слабо контролировал работу минеров на подлодках, в част-ности, не следил за организацией на лодках учета получаемо го бое-запаса по минной части. Висящев характеризуется как пьяница, халатно относящийся к своим служебным обязанностям. Вопрос о наказании Висящева возможен в дисциплинарном порядке без привлечения к уголовной ответственности.
2. Подлежит привлечению в дисциплинарном порядке также помощник командира подводной лодки Щ-139 ст. лейтенант Рейдман. Характеризуется как безвольный, безынициативный командир и к тому же трус
3. В связи со взрывом на лодке отдел Контрразведки считает целесообразным пересмотреть вопрос о количестве подрывных патронов, подлежащих выдаче на подводной лодке типа “Щ”, по боевой готовности. Эго второй случай на ТОФе, когда подрывные патроны и запалы к ним являются непосредственной причиной взрывов. Первый случай на подводной лодке Щ-118 в 1942 году, где так же недоставало одного запала.

Командир 2-го отдельного дивизиона подводных лодок капитан 1-го ранга Трипольский сообщил, что в условиях дей-ствующих флотов подлодки типа “Щ”, личный состав лодки для высадки диверсионных партий не использовали и лишь осуществляли переброску специальных групп, приходивших на лодку со своим подрывным имуществом, необходимым для выполнения специальных задач, ставившихся командованием перед группами. Лодки имели на борту количество подрывных патронов, необходимое лишь для подрыва лодки в случаях угрозы захвата ее противником

Такое же мнение высказали (вне заключения) отдельные члены экспертной комиссии, определявшей причины и размеры взрыва. Начальник отдела контрразведки ТОФ генерал-майор береговой службы Мерзленко».

Из спецдонесения особого отдела НКВД по Тихоокеанскому флоту:

«19 марта, имея приказание командира Щ-139 капитан-лейтенанта Придатко для выполнения учебной задачи ТЗ-17, Ефи-мов получил с минно-торпедного склада Владимиро-Ольгинской базы один подрывной патрон и один длинный бикфордов шнур (ДБШ) с запалом. Получив вышесказанное имущество, Ефимов утром 20 марта доложил об этом командиру Щ-319. Придатко вместо того, чтобы ДБШ у Ефимова изъять и до момента его использования хранить в своей каюте, грубо нарушил это эле-ментарное правило. Подрывное имущество оставил у Ефимова, последний же хранил подрывной патрон у себя в тумбочке с

Подготавливая взрыв корабля, Ефимов воспользовался преступно-халатным отношением Придатко к своим обязан-ностям и для организации взрыва использовал бикфордов шнур с запалом, который по вине Придатко хранил у себя бесконтроль-но свыше месяца. 26 апреля сг. в 13.55 Ефимов свои преступные намерения привел в исполнение, взорвав при помощи запала ДБШ и подрывного патрона другие 23 подрывных патрона, хранившиеся в 7-м отсеке, за хранение которых Ефимов был ответственным и имел к ним свободный доступ.

Как установлено следствием, Ефимов являлся антисоветски настроенным, не желая служить в военно-морском флоте и в частности на подводной лодке, совершил диверсионный акт на корабле, считая, что взрывом будут уничтожены следы пре-ступления, он же будет обвинен лишь в халатном отношении к хранению подрывного имущества, возможно, уволен из рядов РККФ или, в крайнем случае, переведен на береговую службу».

Осмотр подводной лодки и выводы экспертов

Работы по подъему Щ-139 начались уже через несколько часов после взрыва Вначале водолазы прямо под водой временно заварили пробоины, затем начали откачивать воду, после этого были заведены понтоны и с их помощью лодку подняли на по-верхность. Едва утром 7 мая 1945 года Щ-139 пришвартовали у причала в бухте Ракушка, вокруг нее сразу встали автоматчики НКВД, а затем в 11 часов 15 минут в лодку спустились те, кому по долгу службы было положено первыми войти в изуродованные взрывом отсеки.

Из отчета об осмотре подводной лодки: «Я, заместитель на-чальника ОКР “СМЕРШ” ТОФ полковник Ларионов совместно со следователем ОКР “СМЕРШ” ВО ВМБ лейтенантом Широковым, в присутствии начальника санитарного отделения ВО ВМБ подпол-ковника медслужбы Ткаченко и начальника сан. службы 2-го ОДПЛ ст. лейтенанта мед.службы Швыркова, сего числа произвел осмотр кормовых отсеков ПЛ Щ-139. Указанные отсеки после взрыва на подлодке, произошедшего 26 апреля, в связи с затоплением лодки находились под водой. Проведенными аварийно-спасательной партией АСО ТОФ работами вырванный взрывом в районе 65—69 шпангоутов левый борт был заделан наваркой стальных листов, от-качкой воды и мягкими понтонами в 10.30 07 мая ст. лодка была поднята, вода выкачана, в результате чего была создана возможность осмотра кормовых отсеков лодки и района взрыва

Осмотром обнаружено:

В 5-м отсеке:

1. Переборка между 6-м и 5-м отсеками (53,5 шпангоут) имеет трещину, проходящую горизонтально от правого борта до двери. Края трещины толщиной в 12 мм развернуты в сторону 5-го отсека
2. Дверь переборки в средней части деформирована в сто-рону 5-го отсека соответственно деформации самой переборки и правого сектора комингса В момент осмотра дверь была на 90 градусов открыта в сторону 6-го отсека, в такое состояние дверь была приведена уже после откачки воды для того, чтобы проникнуть внутрь для продолжения спасательных работ за-делки дыр.

В 6-м отсеке:

1. Внутренняя арматура и оборудование 6-го отсека раз-рушены, приборы сорваны, палуба хаотически завалена разру-шенными механизмами, приборами и вещами, находившимися в 6-м и 7-м отсеках.
2. Слева по выходу ногами к двери, лицом вверх, головою под утлом в 60 градусов к правому борту лежит труп, в котором опо-знан краснофлотец Голушко. Труп лежит на груде металлических обломков. Ноги придавлены металлическими обломками. Руки согнуты на груди, в состоянии покоя. Череп пробит.
3. Прямо по выходу ногами к двери 5-го отсека лежит труп. Труп находится на груде металлических обломков и полузавален ме-таллическими обломками. Ноги широко разброшены, без ботинок и носков. Труп без головы. Из воротника одежды видны осколки основания черепной коробки, одет в робу, подпоясан ремнем, лежит на животе вниз. В трупе опознан краснофлотец Лазунов.
4. По правому борту на месте разрушенных коек на груде об-ломков лежит труп, в котором опознан главсгаршина Самарин. Ноги и голова придавлены железными частями, одет в шинель. Голова обращена в сторону 7-го отсека.
5. Рядом с ним, ближе к центру, так же на груде обломков лежит труп, в котором опознан краснофлотец Крутков. Голова обращена к 7-му отсеку. Труп привален крышкой лаза переборки 61-го шпангоута, вырванной с кусками переборки.

В 7-м отсеке:

1. Переборка между 6-м и 7-м отсеком (61 шпангоут) вся вырвана, осколки переборки вперемешку с другими осколками нагромождены в 6-м отсеке.
2. По правому борту часть (кусок) переборки размером до 60 см в районе горизонтальной швалерной (крепящей) балки со-хранилась, виден поперечный разрыв балки шириною в 15 см.

10.Осталась не вырванной часть переборки, примыкающей к левому борту, и часть (левый сектор) комингса.

11.Центральная часть переборки шириною 60 см с двумя вертикальными швалерными балками (крепящие стойки) по-верху вырвана и лежит от основания наклоном в 30 градусов в сторону 6-го отсека, прикрывая собой труп краснофлотца Круткова.

1. Лаз 61-й переборки вместе с частью переборки (12 мм, сталь) вырван и находится в 6-м отсеке на расстоянии 2,5 м от переборок поверх всех нагромождений, придавливая труп краснофлотца Круткова.
2. Все оборудование и приборы 7-го отсека полностью раз-рушены, палуба сорвана и разрушена. Дно отсека хаотически за-валено разрушенным оборудованием, приборами, свороченными листами палубы и предметами, находившимися в 7-м отсеке в верхней полуокружности торпедного аппарата (трубы) оболочка аппарата также разрушена (разорвана), причем края разрыва резко развернуты наружу (вверх)...
3. Пятый торпедный аппарат имеет поперечный разрыв длиной в 35 см, передняя часть торпедной трубы вогнута внутрь. Стрела прогиба 15 см, направление удара снизу слегка спереди со стороны 6-го аппарата.
4. Вокруг места разрыва на трубе торпедного аппарата вид-ны углубления с неровными краями диаметром 3—5 до 30 мм Глубиной до 10 мм
5. Боевой баллон 6-го аппарата отсутствует.
6. Боевой баллон 5-го аппарата сорван с основания и лежит под аппаратом углом в 30 градусов к последнему. На корпусе баллона видны такие же углубления в металле, как и на трубе аппарата. Одно из таких углублений диаметром в 30 см проходит насквозь металл баллона.
7. У задней стенки (73 переборка) отсека на цистерне пре-сной воды много осколков кислородных баллонов.

22.64-й и 6 5-й шпангоуты по левому борту в нескольких местах механическими ударами деформированы в сторону носа лодки.

23. 66-й шпангоут по левому борту по длине до полутора метров развернут (деформирован) в сторону носа лодки.

24.67-й, 68-й и 69-й шпангоуты по левому борту, начиная с нижней полуокружности и кончая верхней полуокружностью (в районе наклепа мягкою корпуса), по длине от 2,5 до 3 метров вырваны. В этом же районе между 67-м и 70-м шпангоутами по той же высоте (2,5—3 метра) прочный корпус вырван и видна наварка стальных листов, сделанная аварийно-спасательной партией.

25. Верхняя передняя часть цистерны пресной воды де-формирована и имеет 2 разрыва, края разрыва погнуты внутрь цистерны.

Осмотр производился с помощью переносных электриче-ских ламп. Сразу же за осмотром все повреждения были сфо-тографированы.

Трупы после осмотра были переданы для составления акта медицинского освидетельствования и погребения». Подписи.

Затем на Щ-319 начали работать эксперты. Их задачей было определить, что и где взорвалось, был ли взрыв следствием случай-ности, халатности или же был произведен преднамеренно.

Из заключения экспертной комиссии о причине взрыва на подводной лодке Щ-139, происшедшего 26 апреля 1945 года; «Ознакомившись с обстоятельствами, предшествующими взрыву, и обследовав район разрушений на подводной лодке, экспертная группа устанавливает:

Центр взрыва находится под левым торпедным аппаратом в расстоянии от борта 0,5—0,7 метра и от носовой переборки кормовой дифферентной цистерны около 2—2,5 м, т.е. в штатном месте хранения ящика с подрывными патронами № 3.

Наибольшее воздействие взрывной волны сказалось на кор-пусе с левого борта, где образовалась пробоина размером 3 на 1,7 метра и в направлении в нос, под углом от 30—35 градусов от плоскости, проведенной через центр взрыва, параллельно диаметральной плоскости подводной лодки.

Взрыв был весьма значительной силы, что характеризуется разрушениями:

а. Обшивка прочного корпуса толщиной 13,5 мм со шпан-гоутами через 0,5 метра оказалась разрушенной на площади около 6 кв. метров.

б. Переборка на 61-м шпангоуте полностью разрушена.

в. Переборка на 54-м шпангоуте значительно повреждена (перебита) вертикальная стойка, и лист переборки разорван от двери до обшивки прочного корпуса правого борта.

г. Вырвана задраенная крышка входного люка 7-го отсека и отброшена на расстояние около 60 метров, на правый борт к носовой части подлодки, на другую сторону пирса.

д. Все оборудование и механизмы, в том числе и задние трубы торпедных аппаратов, значительно повреждены и в большей части приведены в полную негодность.

е. Значительная часть оборудования 6-го отсека, расположен-ного выше настила, имеет механические повреждения.

ж. Разбит боевой баллон левого торпедного аппарата.

з. Взорвались 4 кислородных баллона с давлением в них около 130 атмосфер.

и. Имеется пробоина размером около 60 на 30 см на листе выкружки гребного вала под центром взрыва.

1. Источником взрыва в 7-м отсеке могли быть:

а. 23 подрывных патрона № 3, хранившихся в специальном ящике под левым торпедным аппаратом, точно на месте рас-положения центра взрыва. <..>

б. 4 кислородных баллона, расположенных горизонтально вдоль борта между последним и задней трубой левого торпедного аппарата, так что головная часть баллонов почти соприкасалась с ящиком, где хранились подрывные патроны.

в. 4-я группа баллонов воздуха высокого давления и запальные стаканы, в данном случае невзорвавшиеся.

1. В отсеке взорвались: 23 подрывных патрона № 3 и 4 кис-лородных баллона. Воздушные баллоны остались целы. Также не взорвались при взрыве хранившиеся в этом же отсеке, но в расстоянии двух метров от ящика с 23-мя подрывными патро-нами, два подрывных патрона № 3 и десять запальных стаканов торпед.
2. Взрывы кислородных баллонов вообще возможны от воз-действия ударов, потери механической прочности оболочки, а также в случаях травления кислорода из баллона на легко вос-пламеняющиеся вещества, если тому способствует окружающая атмосфера: наличие водорода, паров бензина, жар высокой температуры.

Предположение, что первоисточником взрыва явились кислородные баллоны, в данном случае исключается, так как воздействие ударом не наблюдалось, прочность баллонов испы-тана в 1943 году, давление в баллонах было ниже положенного. Температура в отсеке не повышалась, паров бензина, водорода в атмосфере 7-го отсека не было.

Детонация подрывных патронов от взрыва кислородных баллонов невозможна

1. Подрывные патроны исключают возможность самовзрыва, так как это объясняется свойствами тротила и в практике не наблюдалось.

Для подтверждения сказа! того выше комиссия произвела следующие опыты:

а. Травление кислорода в течение 20 минут на обильно смоченную маслом паклю. Возгорания и взрыва баллона не произошло.

б. Взрыв патрона № 3 с положенным на него кислородным баллоном При этом в стороне от него на расстоянии 15 см и с другой стороны в расстоянии 45 см были положены два патрона № 3. Взорвались подорванный патрон с лежащим на нем кисло-родным баллоном, остальные же два патрона не сдетонировали, что свидетельствует о невозможности детонации подрывных патронов от взрыва кислородных баллонов, находившихся в не-посредственной близости. <..>

г. Вторичный подрыв патрона № 3 с подложенным кисло-родным баллоном привел к взрыву последнего.

1. Единственным правдоподобным предложением, под-тверждаемым всем ходом событий и обстановкой на корабле, является то, что взрыв подрывных патронов № 3 в количестве 23 штук, хранившихся в специальном ящике, произошел при помощи специально предназначенного для этой цели первичного детонатора, в данном случае запала с длинным бикфордовым шнуром (ДБШ), вставленного в подрывной патрон и подо-жженного непосредственно перед взрывом, что подтверждается фактом пропажи полученного на корабль подрывного патрона № 2 и запала с ДБШ, не разысканного до сего времени.
2. Взрыв на подводной лодке Щ-139 не является случайно-стью или результатом халатности, а представляет собой предна-меренное действие.

Председатель экспертной комиссии инженер-капитан 1-го ранга Дробышев. Члены экспертной комиссии капитан 1-го ранга Киселев, капитан 1-го ранга Пастернак, майор Черемушкин, майор Карагодин, капитан лейтенант Дойников».

Акт одиночки или вражеский заговор

Если подводная лодка была действительно взорвана террори-стом, то сразу возникает вопрос, а действовал ли этот террорист в одиночку или же являлся членом некой тайной антисоветской группы. Анализируя имеющиеся у нас документы по делу Щ-13 9, можно с определенной долей уверенности сказать, что поиски возможных единомышленников лейтенанта Ефимова велись, и небезуспешно...

Из спецдонесения: «Расследованием также установлено, что по своим убеждениям Придатко (речь идет об арестованном командире Щ-139. — В.Ш.) был человеком антисоветски на-строенным В сентябре 1942 года Придатко подслушал передачи иностранной радиостанции антисоветского пораженческого характера и распространил их содержание в неоднократных беседах среди офицерского состава...

Находясь под стражей в камере Владивостокской тюрьмы в период май—июнь 1945 года, Придатко среди арестованных проводил антисоветскую агитацию, распространяя клевету на советский строй и материальное положение советского народа, одновременно восхвалял политический строй и жизнь населения в капиталистических странах.

Свидетель Кислицын по данному вопросу показал: “В беседе со мной, в присутствии других арестованных Придатко говорил: “Если бы мне на воле сказали, что в нашей стране так в тюрьмах содержат заключенных, столь безжалостно и при таком режиме, я бы никогда не поверил. Вот когда сам испытал тюрьму свобод-ной страны, оказывается почище любого буржуазного государ-ства, в печати и везде болтает, что в капиталистических странах в тюрьмах невыносимые условия для заключенных, а оказывается, что у нас в несколько раз хуже. Немцы хоть истребляли ино-странцев, а у нас своих истребляют, и когда по железной дороге едешь, то одни лагеря. Про нашу страну можно сказать, как про Германию, как страну смерти и тюрем. В СССР сплошная тюрьма. Взял без разрешения банку консервов, получай 3 года и не оправдывайся. Население Советского Союза живет плохо, основная масса народа разута и раздета, внимания на народ правительство не обращает. В капиталистических странах на-селение живет во много раз лучше, чем советское население. СССР — страна тюрем и смерти. В СССР народ голодает, людей ни за что сажают в тюрьмы. За булку хлеба дают 3—10 лет, ска-жешь правду, тоже сажают. Советские офицеры живут много хуже, чем рядовые в капиталистических армиях”.

Кроме того, среди арестованных Придатко распространял клевету на большевистскую партию и советское государство. Об-ращает на себя внимание и то обстоятельство, что подавляющее большинство фактов преступно-халатного отношения Придатко к своим служебным обязанностям было известно командованию. Придатко имел большое количество дисциплинарных взысканий (только за 1944 год — 8 взысканий), дважды представлялся на отстранение от командования лодкой. Однако, несмотря на очевидность невозможности оставления Придатко на должности командира лодки, благодаря недостаточной бдительности и пло-хого знания командного состава со стороны ОКОСа (Отдельные классы офицерского состава) и отдела подплава Придатко не был отстранен от командования лодкой до момента катастрофы, одним из виновников которой он является, до момента ареста Придатко и разоблачения его как преступника.

В процессе следствия по делу вскрыты также факты злоупо-требления служебным положением со стороны главного строителя завода № 202 Буль и других. Установлено, при приеме того или иного заказа от кораблей. Буль использовал свое положение, требуя взятку с заказчика. Пример с Буля берут его подчиненные. В результате чего остродефицитные детали (как клапана и тд.) законным путем на заводе найти трудно, и в то же время, после взятки любые запчасти можно починить.

Из показаний Придатко: “При приеме заказа на установку “Спрута” я обратился к главному строителю завода Буль с просьбой ускорить выполнение заказа. Буль заявил, на заводе нет клапанов, поэтому выполнение задержится. Я стал настойчиво просить Буль достать клапана и ускорить выполнение заказа. Буль заявил: “Если ты сумеешь достать мне четыре мешка картошки, могу быстро выполнить этот заказ 1 *. Одновременно Буль просил достать 600ли-стов картона или 300 листов листовой фанеры. Я не дал согласия Буль, тогда он заявил: «Ладно, жди!». Механик Уваров договорился с бригадиром завода Сильченко Иваном Петровичем, последний имел у себя клапана, но обехцал их дать только при условии, если угостят. Я дал согласие угостить Сильченко, что и выполнил. Кла-пана Сильченко принес 6 штук, после чего я угостил строителя Федоренко и старшего мастера завода Морозова”».

Отметим, что из докладной следует, что арестованный капитан-лейтенант Придатко считал себя незаслуженно нака-занным и не слишком лестно отзывался как и о своих прямых начальниках, так и о руководстве государства в целом. Впрочем, вполне возможно, что все это было инспирировано специально. Примеров подобных случаев немало. В камеру подследственного подсаживают специального агента, который вызывает человека на откровенность (а кто не откровенничает в камере, когда нервы на пределе, а эмоции перехлестывают через край!) и провоцирует его на гадости в адрес власти. Поддался на провокацию, сказал в сердцах лишнее, и это сразу пристегивается, как обстоятельство, отягощающее вину. Вполне возможно, что у сотрудников НКВД не хватало фактуры, чтобы упечь Придатко за решетку, поэтому и был использован старый, как мир, но верный прием с «подсадной уткой», в данном случае «свидетель Кислицын». Теперь Придатко можно было обвинять не только в разгильдяйстве, пьянстве, потери бдительности и стяжательстве, но и в антисоветчине. Тут уж просто за голову схватишься: минер подводной лодки — террорист, а командир — отъявленный антисоветчик! Наверное, следователям искренне хотелось бы связать все воедино. Тогда дело получило бы совсем другой оборот и взрыв подводной лодки был бы уже не делом одиночки, а итогом деятельности группы заговорщиков во главе с командиром субмарины. Тогда сразу возникал вопрос а все ли члены этой тайной группы выявле-ны, а не поискать ли еще возможных заговорщиков на других подводных лодках да и вообще на Тихоокеанском флоте? Чем главный строитель завода Буль не единомышленник и подельник Придатко? В 1937 году ведь именно так многие громкие дела и организовывались. Но 1945 год—это не 1937-й и, по-видимому, нашелся кто-то, кто не дал ход такому повороту следствия. Кто был этот человек и что им руководило, мы уже никогда не узна-ем Вполне возможно, что весной 1945 года у тихоокеанских чекистов было столько реальной работы, что просто недосуг было заниматься надуманными делами. Как бы то ни было, но в итоге обвинения в антисоветчине против Придатко прозвучали как-то второстепенно и, судя по приговору, не слишком были поставлены ему в вину.

Ну, а то, что с хранением боезапаса на подводной лодке был полный бардак, видно из следственных документов. Из спецдонесения особого отдела НКВД по Тихоокеанскому флоту: «Придатко, являясь командиром Щ-139, к выполнению своих служебных обязанностей относился пресгупно-халатно. Отработкой организации службы и укреплением дисциплины на подводной лодке не занимался, подчиненных не учил. Учета боезапаса и подрывного имущества на лодке не вел и контроля за лицами, отвечающими за учет подрывного имущества, не осу-ществлял. По данному вопросу обвиняемый Ефимов на допросе 5 июня 1945 года показал: “Никакого учета подрывного имуще-ства на лодке не было. Никто хранением подрывного боезапаса не интересовался и никогда у меня не спрашивал ».

Кто он, этот террорист Ефимов?

Из документов расследования: «Ефимов Алексей Алексе-евич, 1922 года рождения, уроженец д. Губино, Старицкого р-на, Калининской облаем, происходит из семьи рабочего, русский, кандидат ВКП(б) с 1944 года. До 1940 года жил с родителями и окончил среднюю школу, в 1940 году поступил в ТОВМУ, которое окончил в апреле месяце 1944 года, после чего был назначен на курсы УОПП, где проучился до июля месяца того же года. По-сле окончания курсов УОПП был назначен командиром минной группы пл Л-14. В сентябре месяце 1944 года был назначен в отдел боевой подготовки Тихоокеанского торгового флота и по ноябрь месяц находился в заграничном плавании на теплоходе “Камилес” в Портленд. По возвращении из США, был отозван на подводную лодку Л-14, где прослужил до 19.12.44 года, после чего окончил еще одни курсы УОПП и 232.45 года прибыл во 2 ОДПЛ на подводную лодку Щ-139.

По службе всеми окружающими характеризуется как чело-век замкнутый и ко всему безразличный. До момента диверсии ОКР “СМЕРШ” ТОФ на Ефимова никакими компрометирую-щими материалами не располагал».

Честно говоря, крайне сложно обрисовать психологический портрет лейтенанта Ефимова. К протоколам допросов получить доступ мне так и не удалось. А по текстам донесений и справок дать исчерпывающую характеристику Ефимова как личности достаточно сложно. И все же кое-что сказать можно.

Прежде всего документы напрочь опровергают все ходившие среди ветеранов и историков флота слухи о том, что Щ-319 за-тонула в результате действий вражеского агента. Эту версию органы контрразведки “СМЕРШ” Тихоокеанского флота даже не рассматривали, как не упоминалась она и в документах рас-следования обстоятельств трагедии. При этом факт диверсии в ходе расследования был доказан, как была доказана и причаст-ность к нему командира артиллерийско-минной торпедной ча-сти лейтенанта Ефимова. Судя по бумагам, он и сам не слишком отрицал свою причастность, слишком много было против него фактов, как прямых, так и косвенных.

Должен сразу оговориться, что тщательность расследования и доказательная база, на мой взгляд, полностью исключают фаль-сификацию дела и назначения Ефимова в нем «стрелочником».

Итак, какие же могли быть мотивы столь невероятного по своей бессмысленности и жестокости поступка флотского офи-цера — уничтожения собственного боевого корабля?

В моей корабельной практике был один весьма необычный случай. Году в 1982-м к нам на МПК-2, где я служил заместителем командира корабля, был назначен некий лейтенант, выпускник училища на должность командира БЧ-3. Тихий и толстый, он с первого дня всем своим видом стал показывать, что ни служба, ни специальность его не слишком интересуют. Во время первого же выхода в море выяснилось, что лейтенант не может стоять вахтенным офицером, так как его укачивает и вообще при виде волн он плохо себя чувствует, у него на корабле все время болит голова и мучает бессонница. Для выпускника военно-морского училища это было более чем странно, к тому же бригада ОВР — это не институт благородных девиц и законы службы там до-статочно жесткие. Во время второго выхода в море он как-то странно упал с трапа, ведущего на ГКП, ударился головой и якобы получил сотрясение мозга. По приходу в базу лейтенант был от-правлен в госпиталь, откуда уже вернулся с бумагой, гласящей, что он не может служить на корабле из-за усилившихся после падения головных болей. Вскоре болезный командир БЧ-3 был списан на берег в какой-то минный отдел, а через полгода уже с важным видом пришел к нам с проверкой.

Но самое интересное было в другом: вскоре после ухода лей-тенанта один из матросов рассказал мне, что случайно видел, как командир БЧ-3 несколько раз забирался на трап и прыгал оттуда на палубу вниз головой. Вначале он все никак не мог решиться, чтобы удариться именно головой, и в последний момент бился спиной и руками, но затем все же довел дело до логического конца. По сути дела, командир БЧ-3 оказался самым настоящим самострелом, которого в военное время следовало тут же вывести на ют и расстрелять перед экипажем. Но время было мирное, да и сам лейтенант от нас уже ушел, так что о рассказе матроса я никому, кроме командира, тогда не поведал.

Уверен, что служившие на флоте читатели вспомнят похожие случаи. О чем это говорит? Да только о том, что трусы, боящиеся кораблей и моря, были во все времена, причем, к сожалению, и среди офицерского состава

По рассказам ветеранов Великой Отечественной войны я знаю о нескольких случаях, когда офицеры ВМФ, боясь идти в бой, на-кладывали на себя руки, оставляя соответствующие записки. На первый взгляд это кажется дико, но так было! Как это ни противо-естественно, но для труса легче наложить на себя руки, чем идти в бой, пусть даже без особых шансов выйти оттуда живым Бог им всем судья, но по крайней мере они поступили по-своему честно. Понимая, что могут в решительный момент подвести товарищей, попасть под трибунал и навлечь неприятности на свои семьи, они избирали свое решение этой проблемы. Определенная логика при этом была По рассказам ветеранов, обычно в таких случаях коман-дование оформляло смерть самоубийц как погибших при защите Отечества и их семьи получали положенные пенсии.

Но командир БЧ-3 Щ-139 поступил совершенно иначе. Он решил выжить, по сути, взяв в заложники собственный боевой корабль и своих боевых товарищей. Случай сам по себе дичайший по цинизму и гнусности. Чем же руководствовался при этом лейтенант Ефимов?

Как мне кажется, во всей истории с Ефимовым весьма показательно то, что сразу после окончания училища он был отправлен на торговом судне в командировку в США. Цель ко-мандировки мне не известна Можно предположить, что таким образом командование ТОФ пыталось познакомить молодых офицеров-подводников с будущим океанским театром военных действий. Как бы то ни было, но Ефимов узнал, что можно слу-жить на торговых судах, где комфорт не чета быту подводной лодки, да и жизнь за океаном куда лучше, чем на родине.

Думается, совершенно не случайно диверсия было осущест-влена именно в апреле 1945 года, сразу же после Ялтинской встречи руководителей антигитлеровской коалиции. Там, как известно, было принято окончательно решение о скором всту-плении СССР в войну с Японией. Разумеется, от Сталина до командира какой-то боевой части подводной лодки дистанция огромная. Однако, по воспоминаниям тогдашнего начальника Тихоокеанского отдела Главного штаба ВМФ капитана 2-го ран-га В А Касатонова, сразу же после Ялтинской конференции на Тихоокеанском флоте началась усиленная подготовка к скорым боевым действиям против Японии. Корабли ставились в ремонт и ускоренно ремонтировались, чтобы к установленному вре-мени быть в боевом строю. Встала в такой спешный ремонт и Щ-139.

Итак, Ефимов, видимо, полагал, что вытащил счастливую карту. Окончив Тихоокеанское военно-морское училище, он не попал на воюющие флоты, а получил назначение на тыловой Тихоокеанский Все вроде бы шло неплохо, Отечественная война заканчивалась, и лейтенант считал себя счастливчиком, которо-му удалось обмануть судьбу и выжить. К тому же он посмотрел другой мир, который ему очень понравился. И тут, как снег на голову, известие, что скоро грядет война с Японией и их лодка срочно становится в ремонт для подготовки к боевым действиям К этому времени на Тихоокеанский флот на усиление начали приходить и офицеры-подводники с действующих флотов, в пер-вую очередь с Черноморского и Северного. Они рассказывали не воевавшим тихоокеанцам обо всех перипетиях боевых походов, и разумеется, о многочисленных потерях. Можно представить состояние труса Ефимова! Еще вчера он считал, что обманул судьбу, а тут впереди перспектива погибнуть в боях с японца-ми. В том, что война будет жестокой, Ефимов не сомневался, о масштабах американо-японского противостояния и на Тихом океане лейтенант не мог не знать.

К тому же командир БЧ-3 понимал, что Щ-139 является уже весьма устаревшей и изношенной лодкой. Что касается квалификации Придатко, то его слабая подготовка ни для кого не была секретом. Идти в бой с опытнейшими японцами, имея столь слабого командира да еще на старой лодке, было почти самоубийственно.

Результатом всех этих размышлений и стал невероятный по цинизму и жестокости план уничтожения собственного корабля. Отметим, что вовсе не случайно был выбран именно момент, когда на борту Щ-139 находилось минимальное количество людей. При этом дело здесь, думается, вовсе не в гуманности Ефимова. Если бы на борту Щ-139 находился весь экипаж, то командиру БЧ-2—3 было бы крайне сложно привести в дей-ствие свой план, так как в 6-м отсеке было бы много людей и поджигающий бикфордов шнур офицер, конечно же, привлек бы всеобщее внимание.

Обращает на себя внимание и первоначальная, весьма неу-клюжая попытка Ефимова выставить себя неудачным самоубий-цей. Поводом к желанию уйти из жизни Ефимов называет свою приверженность к.. онанизму. Надуманность такого объяснения очевидна При том количестве одиноких женщин и тяжелом материально положении большинства из них в 1945 году найти себе если уж не спутницу жизни, то подругу на вечер было для вполне материально обеспеченного офицера-подводника не так уж и сложно. Так что проблема явно надуманная.

Впрочем, эту уловку Ефимова опытные следователи НКВД быстро раскрыли. Уж если Ефимов и хотел покончить счеты с жизнью столь изуверским способом, прихватив с собой на тот свет часть экипажа и уничтожив корабль, то в этом случае он должен был подпалить бикфордов шнур и сесть на ящик с запалами в ожидании взрыва, который бы разнес его в клочья. В этом случае смерть была бы гарантированной и мгновенной. Но лейтенант поступает совершенно иначе. После поджога шнура он прячется в самом удаленном от места взрыва носовом отсеке, явно спасая свою жизнь и рассчитывая пережить устроенный им взрыв. Самоубийцы так не поступают. Так поступают те, кто, совершив преступление, хочет выжить.

Ну а может, Ефимов был просто психически ненормальным человеком? Это также весьма маловероятно. Как известно, офицерский состав ежегодно проходит диспансеризацию, в том числе и у психиатра. Ежегодные медицинские обследова-ния Ефимов проходил, как и всякий курсант в училшце. Особая комиссия была и перед назначением на подводные лодки, ведь к здоровью подводников во все времена предъявлялись особые требования. Конечно, во время войны бывало всякое. Но на тыловом Тихоокеанском флоте все старались делать по закону. В ходе расследования Ефимов был так же проверен на психиче-скую вменяемость и признан вполне нормальным

Честно говоря, разбираться в нюансах психики Ефимова, его сексуальных фобиях и преступных планах избежать войны достаточно противно. Вспомним, что все это происходило на фоне все еще продолжавшейся Великой войны. Именно в это время наши войска, теряя сотни тысяч офицеров и солдат, штурмовали Берлин. А сколько таких же молодых мальчишек в лейтенантских погонах легли на долгом и кровавом пути к уже столь близкой победе! Ровесники Ефимова курсантами стояли на смерть у степ Севастополя, Ленинграда и Москвы, подрывались, форсируя минные заграждения в Финском заливе, гибли в атаках вражеских конвоев у берегов Норвегии, в десантах под Керчью и на Эльтигене, в Петергофе и Линахамари. А он все это время знал о войне лишь по сводкам Совинформбюро, спокойно по-лучая высшее образование. Когда же пришла пора и ему встать в боевой строй, тут-то он и показал себя. Жалости к этому человеку я не испытываю. Кого искренне жалко, так это погибших по его вине четырех ребят.

Вскоре состоялся и суд военного трибунала. Решение суда было следующим: бывший командир минно-торпедной боевой части Щ-139 Ефимов, согласно статье 58.9 УК РСФСР, был приго-ворен к высшей мере, а бывший командир этой подводной лодки Придатко, согласно статьям 58.10 с 2 и 193—17 «а» УК РСФСР, был приговорен к 6 годам исправительно-трудовых лагерей.

С минером и командиром Щ-139 все понятно, каждый из них получил, то, что заслужил. Но что же было делать с командиром 1-го отдельного дивизиона подводных лодок капитаном 1-го ранга Трипольским? После трагедии комдива Трипольского надо было как минимум снимать с должности. Еще бы, прямо в базе взорвана лодка! Думается, командующий Тихоокеанским флотом адмирал Юмашев стоял перед нелегким решением Мы не знаем, что сы-грало здесь роль, личные ли симпатии командующего флотом к знаменитому подводнику или просто трезвый расчет. Конечно, Трипольского можно было тихо убрать с должности, но кто тогда будет готовить подводные лодки к предстоящей океанской войне, ведь ни один из командиров лодок на Тихоокеанском флоте не имел никакого боевого опыта! Мне неизвестно, что в точности думал в те дни адмирал Юмашев, но логика подсказывает, что он принял ре-шение ограничиться отдачей под суд командира взорванной лодки, сохранив для флота опытнейшего комдива В качестве оправдания в пользу Трипольского, возможно, было принято во внимание его не-продолжительное нахождение в должности. Листая документы, от-носящиеся к трагедии Щ-139, приходится только удивляться. Имя Трипольского не упоминается там ни разу, словно его вообще не существовало. Что и говорить, к 1945 году даже сотрудники НКВД научились беречь необходимых для войны боевых офицеров.

Как показали последующие события, решение адмирала Юмашева оказалось абсолютно правильным. Фактически именно Трипольский руководил деятельностью тихоокеанских подводников во время боевых действий против японцев. Заслуги его были оценены (думается, не без участия того же Юмашева) более чем щедро — два ордена Боевого Красного Знамени и орден Отечественной войны 1-й степени. А едва закончилась война с Японией, Трипольский был назначен начальником штаба Порт-Артурской военно-морской базы, тогда же он становится и контр-адмиралом Однако вскоре легендарный подводник тя-жело заболевает. Врачи ставят страшный диагноз — ревматизм сердца. В январе 1949 года Герой Советского Союза контр-адмирал ЛВ. Трипольский умирает в Москве.

М.И. Кислов после ухода с дивизиона Трипольского не-которое время исполнял должность комдива, но так им и не стал. Кислову вспомнили Щ-139 и куда-то убрали, а дивизион принял опытный подводник-тихоокеанец В.И. Савич-Демянюк.

Саму Щ-139 подняли через две недели и поставили в капиталь-ный ремонт. К августу месяцу лодка снова вошла в срой. Начало боевых действий против Японии 9 августа 1945 года Щ-139 встре-тила в составе своего родного 2-го отдельного дивизиона подводных лодок с базированием на бухту Владимир. «Щуки» Тихоокеан-ского флота успели в этой войне совершить четыре боевых по-хода. Щ-134 (капитан-лейтенант AJC Вдовин) и Щ-135 (капитан- лейтенант Н.Е. Чирков) занимали позиции в зоне ответственности Владимиро-Ольгинской ВМБ. Противник, загнанный ударами союзной авиации, минными постановками и нехваткой нефти в собственные базы, у берегов Приморья, разумеется, не появлялся. Более продуктивным оказалось патрулирование Щ-126 (капитан лейтенант В.А. Морозов) и Щ-127 (капитан 3-го ранга МД Мельни-ков), действовавших совместно на позиции юго-восточнее Находки 14 августа Мельников донес, что им обнаружена группа кораблей противника, идущая курсом на запад Спустя 50 минут командир передал, что соединение идет со скоростью 18 узлов и состоит из линкора и четырех эсминцев! Радиограмма вызвала переполох в штабе ТОФа, поскольку в тот момент к Сейсину двигалось наше десантное соединение. К выходу были подготовлены 12 подводных лодок, но после того, как высланные на разведку самолеты никаких следов загадочного соединения не обнаружили, от их развертывания отказались. Зато Щ-126 встретила не иллюзорного, а реального противника. Вечером 21 августа Морозов обнаружил японский мотобот, который был потоплен артиллерией. Безымянный кате-рок стал единственным судном, уничтоженным «щуками» в ходе советско-японской войны, и последним в боевой карьере подводных лодок этого типа.

Что касается Щ-139, то в боевых действиях она не участвова-ла. После произошедшей трагедии на лодку был назначен новый командир, значительно обновлен экипаж. После капитального ремонта Щ-139 еще не успела пройти необходимый курс боевой подготовки, уровень подготовки экипажа тоже желал лучшего. Поэтому командование приняло решение оставить ее в базе, тем более что отработанных лодок хватало. Наверное, если бы боевые действия затянулись, нашлась бы и работа для Щ-139, но все закончилось достаточно быстро, и подводная лодка осталась невостребованной.

12 февраля 1947 года после знаменитого распоряжения Ста-лина о разделении Тихоокеанского флота на два самостоятельных флота Щ-139 вошла в состав 5-го ВМФ, а после объединения этих флотов снова числилась в составе ТОФ.

В январе 1949 года вместе со всеми другими «щуками» Щ-139 была отнесена к классу средних подводных лодок, а 10 июня того же года получила и новое (уже третье по счету!) обозначение — С-139.

Последующие годы С-139, как и прежде, находилась в боевом составе флота, отрабатывала учебно-боевые задачи, выходила в море. Менялись командиры, менялись экипажи Ничем примеча-тельным бывшая Щ-139 не выделялась. Шли годы. На флот при-ходили уже новые подводные лодки послевоенной постройки, по сравнению с которыми старые «щуки» выглядели музейными экспонатами. Наступала эпоха атомного подводного флота

9 ноября 1956 года С-139 была выведена из боевого состава, законсервирована и поставлена на отстой, а 29 марта 1957 года старую «щуку» исключили из состава ВМФ и разоружили. Тогда же был расформирован и ее последний экипаж. Впрочем, старо-жилы Тихоокеанского флота утверждают, что корпус старушки Щ-139 еще не был разобран в начале 90-х годов и ее проржав-ленный остов валялся на осушке в одной из бухт.

В трагедии Щ-139 еще немало темных пятен. Не все до-кументы, относящиеся к взрыву на подводной лодке, и сегодня доступны исследователям. Но все же мы вспомнили об этой трагической странице в истории нашего флота, вспомнили и погибших моряков.

В.В. Шигин

Из книги «Отсеки в огне»

Основной район действий подводных лодок типа С, Щ, В

8.2.1. С-14 серия IX-бис

Капитан-лейтенант, капитан 3 ранга В.П.Каланин

Заложена в 1938 году на заводе Красное Сормово в Горьком (Нижний Новгород). Cпущена на воду в 1939 году. К началу Великой Отечественной войны корабль имел готовность 94,7%. Осенью 1941 года подводная лодка переведена на Каспий, где в Астрахани достраивалась и в Баку проходила сдаточные испытания. В 1942 году вступил в строй в составе Каспийской военной флотилии.
14.04.-25.05.43 «С-14» в составе отдельного отряда подводных лодок совершила переход из Баку на Север по маршруту: Астрахань – Волга – Рыбинск – Северо-Двинский канал – Кубенское озеро – Сухона – Северная Двина – Архангельск и зачислена во 2-й дивизион бригады ПЛ СФ.
18.06.43 корабль приказом наркома ВМФ получил имя «Героический Севастополь».
07-09.43 восстановительный ремонт и курс боевой подготовки.
28.09.43 подводная лодка прибыла в Полярное.
01.44 первый боевой выход проходил в районе между Вардё и мысом Нордкап. За время крейсерства подводная лодка обнаруживала цели лишь дважды: днем 8 января тральщик и вечером 9 января мотобот, но оба раза командир субмарины отказывался от атаки, в первый раз из-за сильного волнения моря; второй, посчитав цель малоценной.Следующие патрулирования в том же январе в районе Лаксе-фьорда результатов не дали.

02-03.44 патрулирование у мыса Нордкин.
04.44 патрулирование так же не принесли результатов, в связи с чем командование было весьма недовольно действиями командира «С-14», посчитав их неудовлетворительными.
11.07.44 в этом пятом боевом походе, проходившим в районе Порсангер-фьорда подводная лодка вышла под опекой командира 5-го дивизиона ПЛ капитана 2 ранга П.И. Егорова. Днем 11 июля «С-14» счастливо уклонилась от атаки неизвестной (данных противника нет) подводной лодки, а утром 12 июля, получив разведданные о прохождении вражеского конвоя переместилась к мысу Харбакен. В ходе смещения вечером в районе Берлевог-Маккаур в два приема разрядила носовые торпедные аппараты по одиночному судну, на деле оказавшимся выброшенным штормом и сидящем на камнях транспорту «Наталь», по которому до этого уже отстрелялись торпедами «М-201», «М-104» и «М-105».
08.08.44 С-14 находясь в шестом боевом походе в районе Конгс-фьорда. Результатов нет. Утром 9 августа у мыса Маккаур «С-14» выпустила четыре торпеды по транспорту под эскортом двух тральщиков. Вскоре на субмарине зафиксирован взрыв (его из-за свиста в переговорных трубах услышали только два члена экипажа), а при осмотре горизонта в перископ один из тральщиков не наблюдался, что послужило причиной победного доклада. В результате командование атакованный подводной лодкой тральщик посчитало лишь «поврежденным», а немецкий конвой, состоящий из транспорта «Рейнхард Л.М. Русс» под охраной сторожевиков «Nki-03» и «Nki-05» (см. ) прибыл в место назначения без потерь.
09.44 выход в район Тана-фьорда снова стал безрезультатным. Подводная лодка значительную часть времени патрулирования провела на позиции ожидания, так как командир субмарины неправильно истолковал приказ командующего СФ (в чем конкретно в источнике не указано).
13.10.44 в рамках Петсамо-Киркинеской операции ПЛ С-14 покинула базу и заняла позицию у мыса Нордкап. Днем 16 октября «С-14» атаковала группу тральщиков. В результате атаки, по докладу командира подлодки, один из кораблей буквально разорвало на куски, второй получил торпеду под мостик. В ответ «потопленные» тральщики «М-302», «М-321» и «М-322» из состава 22-й флотилии подвергли подводную лодку 3-х часовому преследованию, сбросив на нее на безопасном удалении три десятка глубинных бомб. Вторая атака «С-14» состоялась утром 20 октября, когда у мыса Нордкап подводная лодка выпустила 4 торпеды по охраняемому транспорту. Через 120 секунд на субмарине услышали сильный взрыв, а при осмотре горизонта в перископ цель не обнаружена. Противник не комментирует эту атаку, вероятно торпеды были выпущены по судну из группы норвежских каботажников, факт гибели которого ни подтвердить, ни опровергнуть сейчас нельзя. Уром 22 октября «С-14» прибыла в Полярное.
В октябре 1944 года конечной точкой немецких коммуникаций стал Тормсё, который находился в зоне оперативной ответственности Великобритании. С ноября 1944 года выход подводных лодок СФ на позиции прекратился.
11.11.44 «С-14» встала на текущий ремонт. День Победы корабль встретил у борта плавмастерской «Красный Горн».

8.2.2. С-15 серия | X — бис

Капитан 3 ранга А.И. Мадиссон(22.04.43-24.02.44),
капитан-лейтенант, капитан 3 ранга Г.К. Васильев (24.02.44-09.05.45).

19.02.44 ПЛ «С-15» вышла в боевой поход. На следующий день ПЛ вернулась в базу из-за болезни командира, а через четыре дня 24.02.44 капитан 3 ранга А.И. Мадиссон покончил жизнь самоубийством. В 1938 году А.И. Мадиссон необоснованно репрессирован и более года провёл в заключение, после чего вернулся на флот. ВОВ он встретил капитан-лейтенантом в должности командира ПЛ «Ронис», находившейся 22 июня 1941 года на ремонте в Лиепае. Из-за угрозы захвата корабля противником, по приказу старшего начальника взорвал свою лодку и вместе с членами экипажа ушёл к своим. Мадиссону посчастливилось уцелеть при обороне Лиепаи. 22 апреля 1943 года он получил под свое командование подводную лодку С-15 Каспийской военной флотилии, которую затем перевел на Север.
03.44 командиром «С-15» назначили капитан-лейтенанта Георгия Константиновича Васильева.
25.05.44 К вечеру «С-15» под командованием капитан-лейтенанта Г. К. Васильева получила от воздушной разведки сообщение об обнаружении в районе мыса Нордкин конвоя противника.

Конвой в составе 5 транспортов и 25 кораблей охранения (5 ЭМ, 6 СКР, 10 СК, 4 ТЩ) следовал в направлении на восток. На сближение с противником «С-15» шла полным ходом в надводном положении. На подходе к минным заграждениям «С-15» погрузилась и далее следовала под водой. На исходе суток она прибыла в расчетную точку близ мыса Харбакен. Конвой был обнаружен около 04-00. Через 30 мин с дистанции 14 каб «С-15» выстрелила четырьмя торпедами по концевому судну. Позже выяснилось, что лодка потопила немецкий транспорт «Сольвикен» (3500 брт) тремя торпедами. (Хотя командир утверждал, что слышал взрывы всех четырех торпед. ). Желая убедиться в успехе, Васильев дал команду всплыть под перископ, но сильная волна выбросила нос «эски» на поверхность. Со стороны немцев немед­ленно последовала контратака. За не­сколько часов охотники Uj-1209, Uj-1219 и Uj-1220 (см. ) сбросили на С-15 около 80 глу­бинных бомб. От взрывов нарушилась гер­метичность балластной цистерны, вышли из строя помпа охлаждения дизелей, подъемное устройство зенитного пери­скопа, разбилось восемь аккумуляторных баков. Потом в момент форсирования минного заграждения на лодке загорелся электро­лит. Пожар удалось ликвидировать, но дальнейшее нахождение на позиции ста­ло невозможным. Перед атакой С-15 поздней ночью конвой уже успешно атаковала ПЛ «М-201», получившая также информацию от воздушной разведки. Потплен СКР и поврежден транспорт. Потом её преследовали. Всего за 5 часов на «М-201» насчитали 52 близких и две с половиной сотни отдаленных взрывов; как раз в это время по конвою отбомбилась советская авиация (Результаты не известны).
08.44 была проведена очередная шестая операция с использованием тактического приема нависающей завесы, в которой участвовали четыре ПЛ («С-15», «С-51», «С-103» и «М-201) в варианте использования разнородных сил Северного флота на коммуникациях противника, операция «РВ-7». В этой операции подводные лодки впервые использовали бесследные электрические торпеды.
Сущность операции заключалась в нанесении разнородными силами флота согласованных ударов по конвоям противника на всем пути их следования от Тромсё до Варангер-фьорда, включая порты погрузки и выгрузки.
Операции продолжались обычно две-три недели и приурочивались к периодам наиболее интенсивного движения конвоев. В операциях участвовали максимально возможное число подводных лодок, самолетов, надводных кораблей.
С 16 января по 18 октября 1944 года на Северном флоте выполнено семь операций «РВ» («Разгром врага»). «РВ-1» 16 января-5 февраля, «РВ-2» 20-30 февраля, «РВ-3» 16-31 мая, «РВ-4» 10-25 июня, «РВ-5» 9-17 июля, «РВ-6» 19-28 августа, «РВ-7» 24 сентября- 18 октября. Результаты участия ПЛ, МА и НК в операциях «РВ» довольно скупо отражаются в соответствующих разделах и пунктах из-за отсутствия данных. Более того, в открытой литературе какого-либо анализа результатов каждой в отдельности операции «РВ» в целом не обнаружено (по составу сил, системе и средствам управления разнородными силами, результатам обнаружения и атакам противника и т.п.).


Основой успеха операции считалась непрерывная разведка, которую вели все силы и средства. Они должны были взаимно информировать друг друга о движении обнаруженного конвоя и наводить на него ударные группы. В промежутках между операциями, длившихся обычно два-три месяца, велись повседневные (систематические) боевые действия. Отдельные примеры таких действий все же были.
23 августа подводная лодка «С-15» (командир капитан 3 ранга Г, К. Васильев) получила от самолета-разведчика оповещение о движении неприятельского конвое. Форсировав на глубине 80 м минное поле, лодка подошла к берегу в районе мыса Слетнес. Утром 24 августа командир в перископ обнаружил конвой, состоявший из трех транспортов и 14 кораблей охранения. Сблизившись до дистанции 10 каб, «С-15» четырьмя бесследными торпедами атаковала в районе мыса Омганг самое крупное судно. Две торпеды попали в цель. Две торпеды попали в цель, транспорт «Дессау» (около 6000 брт) затонул (см. таблицу в конце страницы). Подводная лодка «С-15» (капитан 3 ранга Г.И. Васильев) выполнила первую на Северном флоте атаку с использованием электроторпед.

8.2.3. С-16 серия |X-бис

капитан 2 ранга И.К. Веке (11.42-13.06.44),
капитан 3 ранга А.В. Лепёшкин (13.06.44-09.05.45).

20.02.44 вступила в строй и вошла в состав Каспийской флотилии.
15.03.44 субмарина вышла из Баку.
24.04.44 приказом Наркома ВМФ корабль получил имя «Герой Советского Союза Нурсеитов».
20.05.44 прибыла в Молотовск (ныне Северодвинск). В этот же день субмарина зачислена в состав Северного флота.
13.06.44 командиром «С-16» назначен капитан 3 ранга Лепешкин Алексей Васильевич.
19.10.44 прибыла в Полярное.
07.11.44 «С-16» вышла на позицию в район между Тана-фьордом и Нордкапом. Первый боевой поход подводной лодки обеспечивал командир 2-го дивизиона капитан 2 ранга И.Ф. Кучеренко. Утром 8 ноября субмарина заняла указанный район.
10.11.44 подводная лодка по приказу командования перешла в район мыса Нордкин, где днем 10 ноября из-за большого курсового угла не смогла атаковать конвой.
12.11.44 субмарина перешла в устье Порсангер-фьорда.
19.11.44 «С-16» прервала поход и направилась в базу. На подводной лодке лопнул змеевик компрессора воздуха высокого давления.
21.11.44 «С-16» прибыла в Полярное. Встала в ремонт.
10.44 конечной точкой немецких коммуникаций стал Тормсё, который находился в зоне оперативной ответственности союзников, выход ПЛ СФ для атаки конвоев вскоре был прекращен. Однако немецкие ПЛ до конца ВОВ действовали у нашего побережья. Видимо командование СФ в то время не созрело использовать наши ПЛ в массовом порядке для поиска и уничтожения немецких ПЛ и все же «С-54» дважды выходила в море с целью поиска вражеских субмарин, и, хотя 23 августа «С-54» обнаружила неприятельский «U-бот», но предварить успех «С-101» не удалось и лодка вернулась на базу.
Итак, С-16 совершила 1 боевой поход. В торпедные атаки не выходила.

8.2.4. С-51 серия |X

капитан-лейтенант, капитан 3 , 2 ранга Герой Советского Союза И.Ф. Кучеренко (06.12.41-04.43),
капитан 3 ранга К.М. Колосов (04.43 -09.05.45).

15.11.44 награждена Орденом Красного Знамени.

06.12.41 С-51
05.11.42 совместно с «С-54», «С-55», и «С-56» начала переход с Тихого океана на Север. Командовал переходом находившийся на борту «С-51» командир дивизиона ПЛ Герой Советского Союза капитан 1 ранга Трипольский. Пройдя за 2.200 ходовых часов 17.000.миль, два океана и девять морей 24 января 1943 года лодка прибыла в Полярное.
09.05.43 «С-51» вышла в свой первый боевой поход. 13 мая она неудачно атаковала торпедами транспорт «Африкана», после чего подверглась контратаке сил ПЛО противника.
06.43 безрезультатно закончились и следующие два похода, хотя лодка дважды выхолила в атаку (23 и 27 июня).
03.09.43 в четвертом боевом походе в районе Конгс-фьорда «С-51» четырьмя торпедами атаковала конвой из Киркенеса (командиром лодки были идентифицированы 1 транспорт, 2 тральщика. На самом деле С-51 атаковала отряд боевых кораблей — 3 охотника за ПЛ из 12-й флотилии. в результате чего ко дну пошел охотник «Uj-1202» «Франц Данкворт» («Franz Dankworth”). Агентурная разведка подтвердила потопление немецкого СКР в точке 70.47 с.ш / 29.35 в.д. Uj 1202 «Franz Dankworth». Из состава его экипажа 15 человек погибло, 7 ранено. ПЛ С-51 была безуспешно контратакована оставшимися кораблями отряда охотниками за ПЛ — Uj 1209 и Uj 1214, сбросившими на безопасном от ПЛ удалении 7 глубинных бомб. В последствии по обнаруженным целям С-51 выходила в атаки ещё 5 и 8 сентября, но оба раза неудачно.
10.09.43 «С-51» вернулась на базу и встала на ремонт, который продлился до февраля 1944 года.
18.03.44 «С-51» вышла в боевой поход для атаки линкора «Тирпиц», который по данным разведки должен был вернуться в Германию после ликвидации повреждений, нанесённых ему британскими малыми подводными лодками (см. пункт 4.14.), но линкор в море не вышел, и «С-51» вернулась на базу и встала на ремонт, а её командир капитан 2 ранга И.Ф.Кучеренко, стал командовать 2 Дивизионом ПЛ СФ. 8 июня 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Новым командиром лодки был назначен капитан 3 ранга Колосов Константин Михайлович, который ранее командовал «М-119». Два последних похода с новым командиром прошли безрезультатно.
По данным отчета о боевой деятельности ПЛ «С-51» 1944 год 17 августа – 2 сентября
«… В 20-14 17.08 вышла в шестой боевой поход в район Порсангер-фьорд в секторе № 1 по плану операции «РВ-7» в составе нависающей завесы. 19.08. ПЛ не успела своевременно занять позицию для перехвата конвоя, прибыв не нее только днем 19.08., пи этом имела невязку в 45 миль к осту. 26.08. в 07-58 севернее устья Порсангер-фьорда безрезультатно атакована германской ПЛ “U-711”. 28.08. вечером не смогла атаковать конвой в районе мыса Слетнес из-за большой дистанции и невыгодного курсового угла. 29.08. оборвался тросик командирского перископа и перископ вышел из стоя. 01.09. в 01-07 начала возвращение. 02.09. в 04-45 прибыла в Полярное.
Итак, С-51 совершила 7 боевых. Потоплен 1 боевой корабль 03.09.1943 СКР «Uj-1202» («Франц Данкворд»).

8.2.5. С-54 серия |X-бис

капитан-лейтенант, капитан 3 ранга Д.К. Братишко

05.01.42 вошла в состав Тихоокеанского флота.
05.10.42 начала переход с Тихого океана на Север через Панамский канал, и 7 июня 1943 года прибыла в Полярное.
27.06.43 в ночь «С-54» вышла в свой первый боевой поход. Подводной лодке предстояло действовать в районе Берлевог — Перс-фьорд.

Боевое крещение экипажа субмарины обеспечивал командир 2-го дивизиона ПЛ СФ капитан 1 ранга А.В.Трипольский. Днем 28 июня у мыса Маккаур «С-54» четырьмя торпедами атаковала сторожевой корабль противника из состава группы охотников, следующих на соединение с конвоем. Через 90 секунд после пуска торпед на подводной лодке зафиксирован глухой взрыв; германский противолодочный корабль зафиксировал взрывы трех торпед о береговые скалы. Так как противник не наблюдал точку залпа, ни след торпед, подводная лодка не преследовалась.
Утром 30 июня «С-54» перешла в район позиции Берлевог – Нордкап. В этот же день при пересечении вероятного минного заграждения впервые на Северном флоте при помощи гидролокатора «Дракон», установленного во время пребывания подводной лодки в Англии, субмарина произвела минную разведку района. В дальнейшем в ходе боевого патрулирования «С-54» неоднократно (3, 5, 7 и 9 июля) с помощью «Дракона» обнаруживала мины противника. В торпедные атаки не выходила, несмотря на неоднократное обнаружение целей; 30 июня пропущен отряд в составе двух тральщиков и сторожевого корабля, в ночь на 4 июля не атакована группа тральщиков, а спустя час шхуну, вечером 6 июля командир отказался от атаки сторожевого корабля, а вечером 8 июля упущена шхуна. Причинами отказа от атак служили слабая подготовка личного состава субмарины (группа рулевых не держала лодку на глубине), и, как следствие, предположения командира о том, что субмарина обнаружена. Вечером 11 июля «С-54» завершила первый боевой поход.
07-08.43 ПЛ выполнила два выхода в море с целью поиска вражеских субмарин. Конец июля подводная лодка провела севернее мыса Нордкин, но ничего, кроме слабых шумов и масляных пятен неизвестного происхождения на поверхности воды не обнаружила. Остаток августа подводная лодка провела у северной оконечности Новой Земли в районе мыса Желания, но и в этот раз, хотя подводная лодка дважды имела контакт с субмаринами противника (утром 23 августа с помощью гидроакустики, а затем визуально, и вечером 24 августа обнаружила передачу светового опознавательного сигнала), из-за большого расстояния и густого тумана выйти в атаку не смогла. Повторить успех «С-101» не удалось, субмарина вернулась в Полярное и вскоре встала на текущий ремонт, который продлился до конца 1943 года.
02.44 «С-54» под флагом командира 2-го дивизиона капитана 1 ранга А.В. Трипольского выходила для крейсерства в район Вардё – мыс Нордкап. Противник был обнаружен лишь однажды, утром 12 февраля, но атаке помешала штормовая погода и большая дистанция до цели.
05.03.44 «С-54» вышла в свой последний поход в район Конгсей-фьорда к мысу Берлеог.

10 марта 1944 года лодка сообщила, что идет на базу после боя с противником, но на базу не прибыла.
05 — 20.03.1944 по поводу гибели «С-54» существует две версии: либо она погибла на мине заграждения «NW-31» в районе Конгс-фьорд – мыс Слетнес, которое поставил минный заградитель «Ostmark» в июле 1943 года, или лодка погибла в результате полученых повреждений от боя с противником по пути на базу. На борту «С-54» в момент гибели находилось 50 человек.
Итак, С-54 совершила 5 боевых походов. Результатов не добилась.

8.2.6. С-55 серия |X –бис

капитан 3 ранга Л.М. Сушкин (до 21.12.43?).
22.08.41 вошла в состав Тихоокеанского флота.
05.10.42 под командованием капитана 3 ранга Сушкина Льва Михайловича начала переход на Север через Панамский канал, и 8 марта 1943 года прибыла в Полярное.
24.03.43 «С-55» совместно с эсминцем «Урицкий» обеспечивала возвращение в Полярное подорвавшейся на мине в Варангер-фьорде «М-174».
28.03.43 «С-55» вышла в свой первый боевой поход. Подводная лодка действовала северо-западнее Вардё и уже через 9 часов после того как субмарина заняла назначенный район, она вышла в первую атаку.

Четыре торпеды были выпущены сразу по двум створящимся судам вражеского конвоя, следовавшего в западном направлении. Скоро на подводной лодке зафиксировали два глухих взрыва, обе цели посчитали пораженными. Однако, суда конвоя, танкер «Лизелотте Эсбергер» и транспорт «Кифиссия» вовремя заметили одну из торпед выпущенных советской подводной лодкой и сумели провести маневр уклонения. Сопровождавшие конвой охотники «Uj-1103», «Uj-1104» и «Uj-1109» по наводке самолета, отметившего место пуска торпед сбросом двух бомб, контратаковали субмарину, добавив еще 21 глубинную бомбу. Впрочем, вскоре немцам пришлось прекратить преследование; конвой атаковала авиация СФ (данных о результатах этой атаки морской авиации в разделе 6 нет). Бомбы, сброшенные самолетами на конвой, подводники отнесли на свой счет, считая их (на подлодке зафиксировано 107 взрывов) за продолжение преследования силами ПЛО. получив каких-либо серьезных повреждений (подорвано несколько клапанов забортной арматуры, разбито несколько лампочек освещения) в результате контратаки кораблей ПЛО, подлодка продолжила действия в назначенном районе.
В ночь на 1 апреля 1943 года «С-55» высадила разведгуппу на побережье противника, но на следующий день поход пришлось прервать. При форсировании минного заграждения «Sperre-IV» на глубине 60 м подводная лодка коснулась минрепа, намотав 85-метровый трос на левый винт; заклинена левая линия вала, электродвигатель сгорел, так как в нарушение инструкции не был остановлен электромотор. К счастью, мина не взорвалась, а подлодка вечером получила разрешение вернуться в базу.
22.04.43 после краткого ремонта «С-55» вышла вечером для действий между Нордкапом и Нордкином. Подводная лодка уже более пяти суток вела патрулирование района, когда вечером 29 апреля обнаружила конвой, по оценке командира субмарины состоящий из двух транспортов под охраной трех сторожевиков и шести тральщиков. (Действительный состав конвоя: четыре транспорта, тральщик, шесть сторожевиков и охотников). Четыре торпеды были выпущены по двум створящимся целям, и скоро на подводной лодке зафиксировали три взрыва, посчитав, что попадания достигнуты в оба судна. Тем временем не успевший провести маневр уклонения немецкий угольщик «Щтурцзее» (708 брт) с грузом железной руды поймал две торпеды и быстро уходил под воду. Ставший второй целью транспорт «Клаус Ховальд» отделался легким испугом; выскочившая на поверхность торпеда взорвалась, пройдя перед судном. Заметивший точку торпедного залпа тральщик «M -343» контратаковал субмарину, довольно точно сбросив 15 глубинных бомб; их взрывы подбросили подлодку на 10 метров вверх, затем в противолодочный поиск включились охотники «Uj-1207» и «Uj-1208», за три часа сбросив на безопасном удалении от субмарины еще 72 глубинных бомбы. Оторвавшись от преследования и всплыв на поверхность, подводники обнаружили, что на субмарине полностью разрушена носовая часть легкого корпуса – до третьего шпангоута форштевень был оторван. Кроме того, бомбежкой на «С-55» повреждены передние крышки носовых торпедных аппаратов, кингстоны носовых балластных цистерн, вышел из строя эхолот. В таком состоянии корабля поход продолжать было невозможно, вечером 30 апреля «С-55» прибыла в Полярное.
30.04.43-15.09.43 аварийный и текущий ремонт, в ходе которого на подводной лодке установлен гидролокатор «Дракон-129»
30.09.43 вечером субмарина вышла для действий в район острова Серё. В ночь на 6 октября подводная лодка высадила на побережье противника разведгруппу, после чего продолжила действия в районе Порсангер-фьорда. Утром 12 октября 1943 года «С-55» обнаружила вражеский конвой. Как и в предыдущих атаках, командир субмарины выпустил торпеды сразу по двум целям: судам в 8-10 и 3-4 тыс. тонн. Противник заметил атаку подводной лодки лишь благодаря самолету, кружившему над конвоем, он первым сбросил в точку залпа глубинные бомбы. Тем временем транспорт «Аммерланд» (5281 брт) уже тонул; а немецкая Лапландская группировка лишилась почти 2400 тонн продовольствия и фуража. Подошедшим для поиска подлодки охотникам «Uj-1206», «Uj-1207» и «Uj-1208» осталось лишь провести сковывающее бомбометание, не давая субмарине возможность повторить атаку, сбросив на безопасном удалении от подводной лодки 40 глубинных бомб. Благополучно оторвавшись от преследования, «С-55» на исходе 14 октября направилась в базу. За все время патрулирования подводная лодка, пользуясь «Драконом», 14 раз форсировала немецкие минные заграждения. Все прохождения между вражескими минами проводились в нарушение инструкции в надводном или позиционном положении.
04.12.43 вечером «С-55» вышла в свой последний поход, ее действия должны были проходить в районе Тана-фьорда. Утром 8 декабря 1943 года в устье Тана-фьорда неразорвавшаяся торпеда попала в корму норвежского судна «Валёр» (1016 брт). Корабли сопровождения конвоя не стали покидать свое место в ордере, так как атака подлодки была обнаружена слишком поздно. Дальнейшие действия «С-55» неизвестны, подлодка ни разу не выходила на связь, не ответила она и на приказ о возвращении, отданный ей вечером 21 декабря.
Вероятно, «С-55» погибла на одной из мин заграждений «NW-27», «NW-28» или «Карин», которые командир «С-55» (судя по предыдущему походу), доверяя гидролокатору, форсировал в опасных положениях. Возможно, что обнаруженный в 1996 году на дне у мыса Слетнес остов подводной лодки является братской могилой для 52 членов экипажа «С-55».
Итак, С-55 совершила 4 боевых похода (65 суток). Результаты: 2 транспорта (6089 брт) потоплены, 1 транспорт поврежден (предположительно).

8.2.7. С-56 серия |X –бис

07.11 41 вошла в состав Тихоокеанского флота.
05.10.42 под командованием капитана-лейтенанта Щедрина Г.И., вместе с «С-51» , «С-54» и «С-55» под общим командованием капитана 1 ранга Героя Советского Союза А.В.Трипольского начала переход с Тихого океана через Панамский канал на Север. Лодки прошли два океана и девять морей (Японское, Охотское, Берингово, Карибское, Саргассово, Северное, Гренландское, Норвежское и Баренцево), пройдя за 2.200 ходовых часов 17.000 миль.
08.03.43 «С-56» прибыла в Полярное.

Капитан-лейтенант, капитан 3 ранга, капитан 2 ранга Герой Советского Союза Щедрин Григорий Иванович командир ПЛ С-56 до 09.05.45. Северный флот. В Великую Отечественную войну потопил 9 кораблей противника. По эффективности боевой деятелности занимает 6 место среди отечественных подводников.

31.03.44 г. награждена орденом Красного Знамени.

23.02. 45 г. преобразована в гвардейскую.

04.43 первый боевой поход лодки прошел безрезультатно, хотя «С-56» дважды (10 и 14 апреля 1943 года) выходила в атаку, но оба раза торпеды прошли мимо цели. В обоих случаях немцы безуспешно контратаковали лодку, сбросив на неё в общей сложности 39 глубинных бомб. 5 апреля 1943 г. подводная лодка «С-56» засветло подошла к берегу в районе высадки разведгруппы и легла на грунт. С наступлением темноты она всплыла в позиционное положение и, получив условный сигнал, подошла к берегу. После высадки, которая продолжалась около часа, «С-56» направилась в район поиска и уничтожения транспортных судов противника.
14.05.43 «С-56» вышла во второй поход, который принес реальный результат.


17 мая в Тана-фьорде она атаковала конвой. Из четырех выпущеных торпед две взорвались не дойдя до цели, одна попала в транспорт «Вартеланд», но, к сожалению, не взорвалась. Зато четвертая торпеда с лодки отправила на дно танкер «Ойроштадт» (1118 брт), перевозивший нефтепродукты. В ответ немцы преследовали лодку, сбросив на неё 70 глубинных бомб, но «С-56» сумела уйти, и 29 мая благополучно вернулась на базу.
07.43 следующий поход стал ещё более результативным. 17 июля 1943 года «С-56» атакует немецкие корабли, которые возвращались с минной постановки, и хотя заградитель «Остмарк» сумел увернуться от торпеды, тральщик «М-346» это сделать не успел. 19 июля 1943 года лодка в районе мыса Гамвик (см. рис. выше, пункт 24.08.44 для С-15) четырьмя торпедами атакует конвой в результате потопив сторожевик «NKi-09» («Алане»). Через двадцать минут «С-56» снова атакует транспорт, и хотя на лодке слышали взрывы торпед, результат этой атаки не ясен.


21 июля «С-56» благополучно вернулась в Полярное и тут же встала на ремонт, который длился ло конца 1943 года.
18.01.44 вышла в следуюший поход. 20 января выполнила торпедную атаку на конвой противника. К сожалению, торпеды прошли мимо. На следующий день «С-56» сама стала объектом атаки сил ПЛО противника. Успех пришел только 28 января, когда «С-56» двумя торпедами отправила на дно транспорт «Хайнрих Шульте»(в некоторых источниках «Генриета Шульце») водоизмещением 5056 брт.
04.09.44 Следующие четыре похода в начале не давали результатов, хотя лодка неоднократно выходила в атаки по кораблям и транспортам противника. Торпеды либо шли мимо, либо взрывались не дойдя до цели, либо цель сама уклонялась от торпеды.
24 сентября 1944 года в последнм походе, был обнаружен и атакован конвой, следующий в Варангер фьорд. Атака увенчалась успехом — один транспорт был потоплен. О результатах было доложено командованию. Командование флотом решило под прикрытием и при содействии авиации уничтожить оставшиеся суда конвоя атакой торпедных катеров. Конвой был разгромлен (см. ).
27 сентября 1944 года «С-56» вернулась из своего последнего боевого похода, а 5 ноября её командиру капитану 2 ранга Г.И. Щедрину было присвоено звание Героя Советского Союза
После окончания ВОВ лодка служила на Севере.
Летом 1953 года «С-56» по Севморпути совершила переход на Дальний Восток, тем самым завершив кругосветное плавание, которое началось в 1942 году. 6 ноября 1953 года «С-56″снова вошла в состав Тихоокеанского флота.
9 мая 1975 года «С-56» установлена на Корабельной набережной Владивостока в качестве мемориала и филиала музея Тихоокеанского флота.

8.2.8. С-101 серия | X- бис

капитан 3 ранга, капитан 2 ранга И.К. Векке(до 02.12.42),
капитан 3 ранга П.И. Егоров (02.12.42-07.43).
капитан-лейтенант, капитан 3 ранга Е.Н. Трофимов (07.43-17.08.44),
капитан-лейтенант, капитан 3 ранга) Н.Т. Зиновьев (17.08.44-09.05.45).

24.05.45 награждена Орденом Красного Знамени.

22.06.41 ВОВ встретила на Балтийском флоте в Усть-Двинске.
27.06.41 «С-101» вышла на позицию в западной части Ирбенского пролива. В течение 17 суток лодка отлеживалась на грунте, лишь изредка всплывая под перископ. Естественно, встречь с противником не было. За пассивность в этои походе командир получил выговор от командования. При возвращении на базу «С-101» подвеглась атаке вражеского самолета. Две сброшенные им бомбы, к счастью, не взорвались, хотя лётчик добился прямого попадания (бомба попала в барбет 100-мм орудия и пробила цистеру главного балласта). Этот поход стал одним из многих случаев в боевой карьере «С-101», которая была прозвана «бомбоулавливателем». По возвращении из похода лодку стали срочно готовить к переходу по Беломорканалу на Север, что «С-101» благополучно сделала в середине августа 1941 года. Переходом командовал капитан 3 ранга Хомяков Михаил Федорович, старший по переводу лодок на Север (вместе с «С-101» туда перебазировалась «С-102»), который потом стал командиром дивизиона ПЛ, куда вошли балтийские «эски» и подлодка»Д-3″.
08.09.41 лодка прибыла в Беломорск.
17 сентября 1941 года вошла в состав Северного флота.
07.10.41 лодка выходит в Полярное, но по пути она была ошибочно атакована двумя советскими самолетами МБР-2. Одна бомба взорвалась недалеко от лодки. На «С-101» сдвинулись с фунтдаментов некоторые механизмы, а сама лодка, начав срочное погружение, провалилась на глубину 45 метров. Через 45 минут «С-101» всплыла и направилась в Архангельск, где встала на ремонт. Только 13 декабря 1941 года лодка прибыла в Полярное.
31.01.42 С-101 вышла в свой второй боевой поход, ставший первым на СФ. Противника в нём обнаружить не удалось, хотя 6 февраля лодка атаковала транспорт, но им оказался пароход «Мимона», выброшеный на берег штормом 11 января 1942 года.
11.04.42 вышла в следующий боевой поход с целью прикрытия союзных конвоев «PQ-14» и «QP-10». Из-за ошибки оператора штаба СФ район патрулирования «С-101» оказался прямо по курсу конвоев. К счастью, несколько десятков глубинных бомб, которые сбросили на лодку британские экскортные корабли, не нанесли «С-101» никаких повреждений.
17.05.42 Четвертый поход (17 - 27.5.1942) для С-101 чуть было не стал последним. Утром 25 мая лодка вышла в атаку на вражеский конвой в районе мыса Нордкин.


Ее торпеды прошли рядом с гос­питальным судном «Метеор». Конвой про­следовал дальше, а командование против­ника выслало в район группу охотников. Обнаружив их, Векке решил атаковать их. Немцы засекли лодку и устроили на нее 22-часовую охоту, в ходе которой UJ-1102, Uj-1105, Uj-1108 и Uj-1109 сбросили око­ло двух сотен глубинных бомб и нанесли субмарине тяжелейшие повреждения: вы­шел из строя один перископ, нарушилась герметичность топливной цистерны № 2, разбилась часть банок с электролитом. До вечера «эска» отлеживалась на дне, но затем подвсплыла и попыталась оторвать­ся в подводном положении. С 4 часов утра 26-го экипаж стал ощущать острую нехват­ку кислорода. Спустя два часа командир решил всплыть и принять бой в надвод­ном положении, на всякий случай подго­товив лодку к взрыву. К счастью, пресле­дователи отстали, и субмарина смогла вернуться в базу и встала на ремонт.

06.42 ПЛ ещё раз подтвердила своё прозвище «бомбоулавливатель», получив повреждения в ходе налета немецкой авиации на Мурманск.
07 и 11.42 выходила дважды для обеспечения перехода одиночных судов с Новой Земли в Исландию. Противник в обоих случаях не был обнаружен.
Затем лодка встала на капремонт, а 2 декабря 1942 года на ней сменился командир. Им стал капитан 3 ранга Егоров Павел Ильич, а капитан 2 ранга Векке переведен на ПЛ «С-16».
22.03.43 «С-101» вышла в следующий боевой поход с новым командиром. 22 марта она безуспешно атаковала транспорт «Драу». Успех пришел только через неделю, когда в результате атаки «С-101» пошел на дно транспорт «Аякс» (2997 брт). Силы ПЛО противника подвергли лодку длительному преследованию, сбросив на неё 60 глубинных бомб, не нанеся ей никаких повреждений.
04-05.43 в этом походе «С-101» безрезультатно атаковала транспорт «Нойкурен», а силы ПЛО противника так же безрезультатно сбросили на лодку 46 глубинных бомб.
11-25.06.43 В этом походе «С-101» выходила в атаки на конвои противника 4 раза (13, 14, 19 и 21 июня), повредив лишь сторожевик «V-6104» 14 июня 1943 года. В июле 1943 года на «С-101» опять сменился командир, Егоров стал командовать 5 Дивизионом ПЛ СФ, а на лодку пришел командиром капитан-лейтенант (затем капитан 3 ранга) Трофимов Евгений Николаевич.
07.08.43 С-101 вышла в очередной боевой поход к мысу Желания(северная тока островов Новая земля). (обеспечивающим вышел её прежний командир Егоров Павел Ильич). 28 августа шумопеленгатор «С-101» обнаружил вражескую субмарину. Атакой руководил Егоров. В 20-50 он произвел трехторпедный залп, который отправил на дно германскую субмарину «U-639». Вот как описывает эту атаку историк Сергей Ковалев в Интернете «Свастика над Таймыром», Подводная лодка С-101 (командир - капитан-лейтенант Евгений Трофимов) 7 августа 1943 года вышла из Полярного на позицию, нарезанную ей у ледяных скал новоземельского мыса Константина. В бескрайней Арктике заканчивалось полярное лето, днем - с туманами, снежными и дождевыми шквалами, а недолгими ночами - с колючими заморозками. Ежедневные подводные вахты в мертвенном свете тусклых красных светильников походили одна на другую, они постепенно накапливали у подводников психологическую да и физическую усталость. Но акустики продолжали неустанно слушать морские глубины, а вахтенные командиры - осматривать бескрайнюю морскую ширь, прекрасно понимая, что такой же подводный, но фашистский «охотник», может искать свою добычу где-нибудь по соседству, например, у залива Наталии или у Ледяной гавани. Каково же было удивление командира и старшего в походе, когда через перископ вместо вражеского рейдера они увидели несколько айсбергов, окруженных полосками битого льда Именно эта «компания» и ввела в заблуждение нашего акустика, еще не привыкшего к звукам торошения льда. Меж тем ни одного вражеского корабля поблизости не было. Правда, с учетом нынешних знаний о фактическом местонахождении у берегов Новой Земли нацистских подлодок и судна их обеспечения вполне реально принять и тот факт, что североморцы действительно услышали подводного врага, а вовсе не айсберги. И все же в тот день враг не был обнаружен, а подводники разошлись по отсекам. Вновь потянулись томительные часы подводного поиска
Ранним утром 28 августа , когда советская подлодка находилась неподалеку от новоземельского мыса Константина, бдительность ее «слухачей» была вознаграждена. В 10-20 вахтенный гидроакустик, краснофлотец И.Ларин услышал среди бело-голубого безмолвия еле слышимое, но постепенно нарастающее «пение» корабельных дизелей. Столь звонкий звук был характерен для подлодки, идущей на максимальном ходу. Но в Карском море советских подводных лодок быть не могло. По боевой тревоге экипаж снова быстро разбежался по лодочным отсекам. Очень скоро через перископ в мути снежного заряда капитан-лейтенант Трофимов разглядел низкий силуэт вражеской подлодки с противосетевой «пилой» и белоснежными «усами» у форштевня. А затем - ее бочкообразную рубку. Сомнений не было - это фашистская субмарина «звенела» дизелями среди безмолвия ледяной пустыни. И С-101, словно на кошачьих лапках, начала сближаться с врагом. Через полчаса, когда до бело-голубого силуэта незнакомки осталось шесть кабельтовых, из носовых торпедных аппаратов 101-й, словно подпружиненные, вылетели три торпеды. При этом капитан-лейтенант Трофимов предусмотрел различные варианты развития боя. Все три торпеды имели разные установки глубины хода: одна была приготовлена для цели идущей на глубине два метра, две другие - для цели, которая в случае обнаружения приближающихся к ней торпед начала бы погружаться, то есть они шли с установками в пять и восемь метров, соответственно. И спустя пятьдесят секунд над морем раздался грохот взрыва. Громадный водяной столб на какое-то мгновение задержался в своем движении вверх, а затем - стал опадать. Неожиданно внутри этого столба появилась клубящаяся желто-коричневая вспучина: на борту вражеского корабля сдетонировал либо торпедный боезапас, либо - артиллерийские снаряды. Еще секунда, и над морем наступила мертвенная тишина. Только жуткое утробное бульканье и хорошо различимый металлический треск ломающихся под чудовищным давлением переборок нацистской субмарины постепенно стихали в холодной глубине. Через несколько минут советская «эска» всплыла под рубку и под электромоторами пошла в точку, где еще недавно находился бело-голубой силуэт врага. Здесь, слегка покачиваясь на поверхности спокойной воды, плавали обезображенные трупы двух германских подводников в прорезиненных костюмах, а вокруг них расплывалось огромное радужное пятно соляра. До того как оно окружило советскую подлодку, североморцам удалось выловить сигнальную книгу, дневник и тужурку командира U-639, обер-лейтенанта Вальтера Вихмана, отдельные чертежи лодки и целый спасательный круг. Оказалось, что была потоплена немецкая субмарина U-639, возвращавшуюся после постановки мин в Обской губе и рейдерства в Карском море. Можно предположить, что на борту немецкой субмарины кроме основного экипажа реально могла находиться либо смена метеорологов, либо смена обслуживающего персонала одной из тайных баз. А сама лодка шла не в Норвегию, а к Земле Франца-Иосифа.
18.10.43 вышла в свой последний поход в 1943 году. Безрезультатно атаковав 26 октября пару тральщиков лодка благополучно вернулась на базу и встала на ремонт, который продлился почти год.
17 августа 1944 года командиром лодки назначен капитан-лейтенант (затем капитан 3 ранга) Зиновьев Николай Трофимович, бывший ранее старпомом на «С-15».
26.10.44 в рамках Петсамо-Киркинеской операции «С-101» вышла в свой последний боевой поход. 31 октября она безрезультатно атакует пару германских эсминцев из 4-ой флотилии, а через несколько часов, так же неудачно, охотники «Uj-1207» и «Uj-1222 контратаковали «С-101» глубинными бомбами, от взрывов которых лодка получила повреждения, которые не помешали ей оторваться от преследования и благополучно вернуться на базу.
Поскольку в октябре 1944 года конечной точкой коммуникаций противника стал Тормсё, который находился в зоне оперативной ответственности союзников, выход советских подводных лодок на позиции прекратили.
Итак, С-101 совершила 12 боевых походов (186 суток). Потоплен 1 транспорт (2997 брт) и 1 боевой корабль, поврежден 1 боевой корабль: 29.03.1943. ТР «Аякс»(2997 брт). 14.06.1943. Поврежден сторожевик «V-6104». 28.08.1943 ПЛ «U-639».

8.2.9. С-102 серия |X-бис

капитан-лейтенант Б.В. Иванов (до 07.41),
капитан-лейтенант, капитан 3 , 2 ранга Л.И. Городничий (?)

22.06.41 ВОВ встретила в составе 2 дивизиона 1 бригады ПЛ в Усть-Двинске и воевала на Балтике до сентября 1941.


27.06.41 «С-102» вышла на позицию в Рижский залив. На борту в качестве обеспечивающего находился командир 2 дивизиона капитан 2 ранга В.А. Червинский. Вечером 12 июля лодка обнаружила южнее мыса Колкасрагс многочисленный конвой катеров, мотоботов и БДБ экспериментального десантного соединения «Балтика», направлявшийся в Ригу. Попытка приблизиться к кораблям, шедшим под самым берегом, могла окончиться для субмарины трагически - малые глубины просматривались кружившими над конвоем самолетами, возможностей уклоняться от бомб, маневрируя по глубине, не было. Командир резонно отказался от атаки. Тем не менее, по возвращению в базу, он был снят с должности.
Новым командиром был назначен капитан-лейтенант (затем капитан 3, 2 ранга) Городничий Леонид Иванович. Лодка срочно готовится к переходу на Север.
12 сентября 1941 года, прийдя по Беломорканалу, «С-102» вместе с «С-101» прибывает в Беломорск.
17 сентября 1941 года «С-102» входит в состав Северного флота.
21.10.41 ПЛ выходит в свой первый боевой поход на новом театре. 25 октября, когда лодка находилась в надводном положении за борт волной смыло дивизионного штурмана старшего лейтенанта Кальнина Е.Г., который находился на мостике один, лодка шла без всякой верхней вахты. 29 октября 1941 года, при попытке атаковать конвой, «С-102» по ошибке экипажа принимает 6 тонн воды и проваливается на глубину 110 метров, а затем, так же стремительно, её выбросило на поверхность. После безрезультатного трехнедельного патрулирования «С-102» 13 ноября 1941 года благополучно вернулась в Полярное.
03.01.42 ПЛ вышла в очередной поход. На борту в качестве обеспечивающего находился командир дивизиона Хомяков. 5 января «С-102» высадила разведгруппу на побережье пртивника. Этот поход принес успех, и, хотя атака на одиночный транспорт 10 января 1942 года была неудачной, (командир заявил о потоплении транспорта в 2000 брт), через четыре дня «С-102» атаковала конвой противника, пустив на дно транспорт «Тюркхайм» в 1904 брт (командиром заявлен «дуплет»). Лодка подверглась ожесточенной атаке охотников «Uj-1205», «Uj-1403» и сторожевика «V-5903», которые сбросили на «С-102» 198 глубинных бомб.Лодка получила значительные повреждения, из-за которых покинула позицию и вернулась на базу .
Ремонт длился месяц.

03.42 ПЛ выходила на боевое задание три раза. В атаки на противника «С-102» не выходила.
В конце сентября 1942 года С-102 (командир капитан 3 ранга Городничий) находилась в Карском море для поиска и атаки тяжелого крейсера «Адмирал Шеер». Сменила К-21 (командир капитан 3 ранга Н.А. Лунин). Район поиска «треугольник»: мыс Желания – остров Уединения (центр Карского моря) – остров Диксон. Но в середине октября и она ушла от Новой Земли тоже ни с чем, т.к. «Шеер» в конце августа покинул Карское море (см. пункт , ).
В январе 1943 года лодка снова встала на ремонт. который продлился четыре месяца.
06-10.43 следующие три похода лодка сделала к мысу Нордкап. Атаковать «С-102» смогла всего лишь раз, 18 августа 1943 года, но торпеды прошли мимо цели. 7 октября 1943 года лодка вновь высаживает разведгруппу на побережье противника.
26.12.43 вечером «С-102» выслана на перехват тяжелого крейсера «Шарнхорст», но ещё до прибытия лодки на позицию его потопили англичане, и лодка вернулась на базу.
В 1944 году «С-102» совершила три похорда, которые не принесли результатов. Атаковала она всего лишь раз — 20 января 1944 года и, хотя её командиру засчитали поражение цели, противник даже не заметил атаки.
В октябре 1944 года конечным путем вражеских коммуникаций стал Тормсё, который находился в зоне ответствнности союзников, поэтому выход советских подводных лодок на позиции прекратили.
Итак, С-102 совершила 13 боевых походов (211 суток).
Результаты: потоплен 1 транспорт (1904 брт) 14.01.1942 и ТР «Тюркхайм» (1904 брт).

8.2.10. С-103 серия |X-бис

капитан-лейтенант, капитана 3 ранга Н.П. Нечаев (до 09.05.45)

15.04.43 в составе Отдельного отряда ПЛ начала движение по внутреним водным путям из Баку в Архангельск.
28 мая 1943 года вошла в состав Северного флота. После отработки задач по боевой подготовке лодка 20 сентября 1943 года прибыла в Полярное.
19.09.43-05.44 «С-103» совершила три боевых похода, которые оказались безрезультатными.
29.05.44 «С-103″ вышла в четвертый поход и ей удалось атаковать группу охотников»Uj-1209″,»Uj-1211″,»Uj-1219». Торпеды прошли мимо, а вражеские корабли даже не заметили атаки По возвращении из похода лодка встала на текущий ремонт.
08.44 вышла в очередной поход в рамках операции «РВ-7» см. пункт для ПЛ «С-15»). Применив торпеды нового типа, атаковала крупный танкер с горючим. Командир наблюдал в перископ, как судно ушло под воду.
28 августа «С-103» получила данные о движении конвоя. Для встречи с ним лодка должна была идти с максимальной экономией времени. Командир повел лодку кратчайшим путем. На перископной глубине форсировали минные заграждения. Риск оказался оправданным - в расчетную точку (мыс Харбакен) вышли вовремя. Вражеские корабли пройти не успели. Из четырех выпущенных лодкой торпед взорвались три. Были уничтожены две цели - транспорт и подошедший к нему в момент залпа корабль охранения. Силы ПЛО противника сбросили на лодку около 80 глубинных бомб, что не помешало «С-103» благополучно вернуться на базу. Необходимость нового ремонта не позволила «С-103» выйти в море в сентябре.
Выписка из отчета боевых действий ПЛ «С-103»
«…1944 год 16-29 августа
Боевой поход в район Конгс-фьорда – м.. Маккаур (сектор № 3, операция «РВ-7»).
В 19-57 16.08. вышла на позицию. На переходе обнаружила плавающую мину. В 18-48 17.08. прибыла на позицию. Вечером 18.08. не смогла атаковать КОН из-за плохой видимомти. В 03-46 23.08. обнаружила плавающую мину. В 11-11 произвела торпедную атаку одиночной БЛБ в районе Маккаурсанд-фьорда (БДБ, атака подводная, 2 торпеды, дистанция 12 каб., одна торпеда выскочила на поверхность, БДБ уклонилась от торпед, зарубежных данных нет). Преследования не было. В 12-23 произвела торпедную атаку КОН в составе 5 ТН и 15 НК (ТН 3000 т, атака надводная, 3 торпеды ЭТ-80 (в т.ч. 1 ЭТ-80 с НВС и облегченном боевым зарядным отделением, торпеда из ТА №2 не выпущена из-за неисправности), дистанция 5 каб., через 60 сек услышано 2 взрыва, в 12-25 наблюдался ТН без хода с креном на правый борт, в 12-26 ТН затонул – безуспешно атакован германский ТР «Гретхен», наблюдавший прохождение 5 торпед). В 14-50 при форсировании минного заграждения коснулась минренп, взрыва не последовало. С 14-35 до 05-34 24ю08ю на безопасном удалении зафиксировано 57 взрывов, предположительно – глб. Утром получено разрешение действовать в районе м. Блодскютудде — м. Маккаур (сектор №4) . В 13-39 28.08. произвела торпедную атаку КОН (2ТР, 2 СКР, « СКА) в районе м. Харбакен (Тр 6-8000 т, атака подводная, 4 торпеды, дистанция 12 каб., через 90 сек услышано 2 глухих взрыва, через 120 сек – взрыв большой силы, и в 13-45 в перископ обнаружены только 1 ТР, 1СКР и 2 СКА- безуспешно атакован германский КОН “Ki-128-Lf”, включающий 3 ТР, наблюдалось прохождение 3 торпед, 1 из которых шла по поверхности). По данным Морозова М.Э. преследования не было, по некоторым другим данным, силы ПЛО противника безрезультатно сбросили на ПЛ около 80 глубинных бомб. В 22-41 28.08. начала возвращение в базу и в 18-58 29.08. прибыла в Полярное».
А в октябре 1944 года конечной точкой вражеских коммуникаций стал Тромсё и выходы лодок на позиции прекратили, так как Тромсё находился в зоне оперативной ответственности союзников.
Итак, С-103 совершила 5 боевых похода (73 суток). Потоплены танкер, транспорт и корабль охранения конвоя.

8.2.11. С-104 серия |X-бис

Капитан-лейтенант, капитан 3 ранга М.И. Никифоров (до 05.02.44),
капитан-лейтенант С.С. Калибров до 13.03.44),
капитан 3 ранга В.А. Тураев (13.03.44 -04.45),
капитан-лейтенант Г.М. Васильев (04.45- 09.05.45).

24 мая 1945 года лодка награждена Орденом Красного Знамени.

15.09.42 вошла в состав Каспийской военной флотилии.
15.04.43 в составе Отдельного отряда ПЛ начала движение по внутренним водным путям из Баку в Архангельск
02.07.43 вошла в состав Учебного Дивизиона ПЛ Северного флота.
30.09.43 «С-104» прибыла в Полярное и начала подготовку к боевому выходу, но в результате налета звена истребителей Fw-190, получила повреждения и встала на ремонт.
02.44 совершила первый боевой поход, который окончился безрезультатно. По возвращении 5 февраля 1944 года «С-104» на базу, капитан 3 ранга Никифоров был отстранен от командования лодкой.
13.04.44 «С-104» вышла в море, но почти сразу же верулась из-за обнаруженых неисправностей.
21апреля 1944 года лодка снова отправилась в поход, а на следующий день едва не стала жертвой германского U-бота. Попытка «С-104» перехватить вражеский конвой так же не удалась. Успех пришел только в следующем походе.
20.06.44 лодка четырехторпедным залпом отправляет на дно вражеский охотник «Uj-1209». Силы ПЛО противника контратаковали, нанеся «С-104» повреждения, в результате чего по возвращении на базу лодка встала на ремонт.
08-09.44 Следующий поход в августе-сентябре 1944 года результатов не принес.
12.10.44 в рамках Петсамо-Киркинесской операции ПЛ добилась успеха — пустила на дно транспорт «Лумме»(1.730 брт), в некоторых источниках говорится, что вместе с транспортом потоплен охотник «Uj-1220», то есть лодка сделала «дуплет». В ночь на 15 октября 1944 года «С-104» ещё раз атакует конвой, и хотя её командиру засчитали потопление транспорта в 5.000 брт, подтверждения этому со стороны противника нет.,br>В связи с тем, что конечной точкой коммуникаций противника в октябре 1944 года стал Тормсё, который находился в зоне оперативной ответственности союзников, выход советских подводных лодок на позиции прекратили.
04.45 командиром «С-104» назначен капитан-лейтенант Г.М. Васильев.
После окончания войны «С-104» служила на Севере.
6 апреля 1954 года она перечислена в состав Тихоокеанского флота и Севморпутем перешла на Дальний Восток.
Итак, С-104 выполнила 6 боевых походов:
18.01.1944 — 05.02.1944, 13.04.1944 — ??.??.????, 21.04.1944 — 07.05.1944, 11.06.1944 — 26.06.1944,
15.08.1944 — 13.09.1944, 08.10.1944 — 24.10.1944.

Результаты: 20.06.1944 Корабль ПЛО «Uj-1209» потоплен, 12.10.1944 ТР «Лумме» (1.730 брт)потоплен, 12.10.1944 Корабль ПЛО «Uj-1220»- потоплен предположительно.

8.2.12. Щ-401 серия X

Старший лейтенант, капитан-лейтенант А.Е. Моисеев
(до 24.04.42?)

23.06.41 патрулирование у северного побережья Норвегии. Результатов не получено. На борту комдив Колышкин. Не встретив в море кораблей противника, лодка 27 июня приблизилась к рейду порта Варде. Об­наружив, что в гавани укрылись два неболь­ших норвежских судна, по одному из них «щука» выстрелила торпеду, ставшую первой, выпущенной советской подводной лодкой в ВОВ. Отсутствие взрыва можно объяснить тем, что торпеда была выпущена с дистанции, превышающей дальность ее хода. Хотя в своем донесении Колышкин утверждал, будто лодка стреляла с 16 кбт, есть основания полагать, что в действи­тельности эта величина превышала 4000 м (21,6 кбт). Отойдя мористее, «Щ-401» легла на грунт.


По приказанию командира была изменена установка глубины хода торпед, находившихся в торпедных аппаратах. Для выполнения этой операции нужно было вытаскивать торпеды в отсек, на что уходило несколько часов. К концу работ емкость аккумуляторной батареи оказалась недостаточной для повторения маневра. Лишь 28 июня «Щ-401» вновь вошла в бухту, однако транспорта на месте уже не оказалось.
07-24.07.41 во втором походе Моисеев сначала пытался атаковать два вооруженных транспорта, но легко был обнаружен ими (ко­мандир пользовался перископом на полном ходу при слабом волнении моря) и обстрелян ныряющими снарядами. Днем 14-го командир промахнулся по конвою, а на следу­ющее утро выпустил торпеду в один из воору­женных траулеров, оказавшихся немецкими охотниками за ПЛ. Через минуту после вы­стрела на лодке услышали глухой взрыв (по-видимому, одна из торпед самопроизвольно взорвалась), после чего заметившие рубку охотники сбросили на Щ-401 36 глубинных бомб, к счастью, не нанесших ей поврежде­ний.
В августе 1941 субмарина прошла навигацион­ный ремонт на Мурманском судоремонтном заводе, причем во время одного из авианале­тов экипаж потерял двух человек убитыми и трех ранеными.
10.9 -6.10.41 и 25.10 -12.11.41 указанные два похода не привели к встречам с врагом, но вскрыли многочисленные технические проблемы, усу­гублявшиеся неправильной эксплуатацией механизмов. Лодке пришлось возвращать­ся в Полярное на одном дизеле.
Ноябрь 1941 ремонтные работы.
22.12.41-13.01.42 ушла на позицию в район Конгс — фьорда. По­лярная ночь и штормовая погода сильно осложняли плавание лодки, но позволяли круглосуточно находиться вблизи берега, не опасаясь обнаружения наблюдательными пос­тами с суши.


Вечером 29 декабря Моисеев из надводного положения промахнулся по от­ряду немецких вспомогательных тральщиков, а в ночь на 7 января атаковал конвой. Хотя впоследствии командир утверждал, что через минуту слышал взрыв, противник это напа­дение не заметил.
05 - 26.02.42 шес­той поход совершен в район Варде. Штормовые волны несколько раз через открытый рубочный люк заливали центральный пост, выводя из строя его элек­трооборудование. Крен достигал значений, при которых из аккумуляторных баков выли­вался электролит, а ударами волн несколько раз заклинивало горизонтальные рули. Из вражеских кораблей встречались только сторожевики, которые сами неоднократно сбра­сывали на «щуку» глубинные бомбы или угрожали тараном.
В ночь на 11.04.42 вышла в море в свой последний поход. В течение первой недели похода она находилась на позиции прикры­тия союзного конвоя QP-10, но с 18-го числа перешла к норвежскому побережью в районе м. Нордкин (для ориентации см. рис. выше). Через 5 дней Моисеев сообщил, что торпеды в носовых аппаратах им израс­ходованы, ожидая, что за этим должен по­следовать приказ на возвращение в базу. В штабе флота предпочли не понять намека, и это привело к фатальным последствиям. Оче­видно, следуя вдоль норвежского побережья в западном направлении, Моисеев внезапно наскочил на выставленное месяц назад у Нордкина немецкое противолодочное минное заграждение «Карин». Штаб флота на тот момент еще не знал о постановке мин в этом районе и, следовательно, не предупредил командира о соблюдении каких-либо мер пре­досторожности. Уже после войны из немецких материалов выяснилось, что «щука» успела нанести вра­гу немалый урон. Утром 23 апреля в районе м. Слетнес от подводного взрыва затонуло мобилизованное противником норвежское судно «Штензаас» (1359 брт), перевозившее в Киркенес военное имущество. В течение двухчасового преследования два немецких охотника сбросили на субмарину 29 глубинных бомб, но никаких признаков ее уничтожения не заметили. Сами немцы объясняли это пра­вильной тактикой уклонения, избранной рус­ским командиром: двигаться одновременно с охотниками и останавливаться в момент гид­роакустического поиска.
24.04.42. «Щ-401» (командир капитан-лейтенант А.Е. Моисеев) пропала без вести в районе Тана-фьорд – мыс Нордкин. Возможно, погибла на мине или 24 апреля стала жертвой ошибочной атаки советских торпедных катеров «ТКА-13» и «ТКА-14» у Вардё. Погибло 43 человека.

Пос­ле гибели Щ-401 было введено правило, со­гласно которому лодка, израсходовавшая тор­педы в носовых аппаратах, имела право воз­вращаться в базу, не спрашивая разрешения, а лишь поставив командование в известность.

8.2.13. Щ-402 серия X

Старший лейтенант, капитан-лейтенант Н. Г. Столбов(до 14.08.42)
Капитан 3 ранга А. М. Каутский (31.08.42-09.44 ?)

03.04.42 награждена орденом Красного Знамени.

25.07.43 стала гвардейской

С начала ВОВ совершила 16 боевых походов, потопив 9-ть ТР и БК (50000 брт).
14.07.41 проникла в гавань Хоннингсвог (о. Магерё).


Обнаружила стоявший на якоре транспорт противника, сблизилась с ним на дистанцию 4 каб и выпустила две торпеды. В перископ хорошо был виден взрыв. Транспорт накренился и вскоре затонул. Не подвергаясь преследованию, лодка вышла из гавани. Это был первой из советских ПЛ в Великой Отечественной войне боевой успех.
03.03.42 после успешной атаки неприятельского ТЩ в 30 милях от Нордкапа подверглась жестокой бомбежке, в результате которой разошлись швы топливных цистерн. ПЛ осталась без топлива в надводном положении.


На помощь ей была выслана «К-21», которая произвела передачу ей топлива (см. пункт для «К-21»).


11.08.42 на позицию в район мыс Нордкин - порт Берлевог вышла в свой очередной, десятый за ВОВ боевой поход подводная лодка Щ-402 под командованием капитана 3 ранга Николая Гурьевича Столбова, который встретил войну на этой должности в звании еще капитан-лейтенанта.
За два года боевых действий лодка провела на подходах к фьордам Северной Норвегии 15 торпедных атак по кораблям и судам противника, два из них потопила.


14 августа 1943 года в районе Тана-фьорда в 1 час 58 минут ночи при зарядке аккумуляторных батарей на лодке произошел взрыв газов - электрики пропустили срок вентиляции на 25 минут и покинули свои посты. Возникший пожар охватил 2-й и 10-й отсеки лодки, при этом погибло 18 членов экипажа корабля и ее командир - капитан 3 ранга Н.Г. Столбов. Из командного состава в живых остался только командир электромеханической части инженер-капитан-лейтенант А. Д. Большаков, который принял на себя командование кораблем. Четкие, самоотверженные действия позволили экипажу привести израненную подводную лодку в базу. По возвращении в базу тела погибших были извлечены из отсеков и похоронены в братской могиле на кладбище города Полярный.
Сентябрь 1943 (командир капитан 3 ранга А.М.Каутский) прикрывала в Карском море арктический конвой с ценным импортным грузом. Благополучно вернулась в базу.


17 — 22.09.44 «Щ-402» пропала без вести в районе Конгс-фьорда.
Возможно, погибла на мине, либо в результате ошибочной атаки самолета-торпедоносца «Бостон» из состава 36-го минно-торпедного авиаполка ВВС Северного флота в 5,5 милях севернее Гамвика утром 21 сентября. Погибло 45 человек.

8.2.14. Щ-403 серия X

капитан-лейтенант, капитан 3 ранга С. И. Коваленко (до 03.03.42),

капитан-лейтенант П.В. Шипин (03.03.42-28.03.42 врид),
капитан 3 ранга К.М. Шуйский (28.03.42-17.10.43?)

Июль 1941 патрулирование у северного побережья Норвегии. Результатов не получено. Противник не обнаружен.
18.12.41 , следуя вдоль берега в надводном положении, обнаружила транспорт в сопровождении трех кораблей охранения. Сблизившись на дистанцию 6 каб, командир поймал транспорт в створ выступающих частей лодки и дал залп. Взрывов не последовало. Тогда Коваленко атаковал транспорт кормовыми аппаратами. Снова прицеливание по выступающим частям лодки, и снова промах. Вскоре конвой скрылся в темноте. Случай стал хорошим уроком для командира «Щ-403». При следующей встрече с противником он уже не игнорировал устройство для ночного прицеливания.
22.12.41 находился в надводном положении. Был замечен белый огонь. Повернув на него, командир начал сближение. Вскоре удалось установить, что источником света служит незатемненный иллюминатор транспорта. Судно шло в сопровождении четырех кораблей охранения (так показалось командиру). Чтобы занять выгодную позицию для атаки, лодка легла на параллельный курс и на полной скорости начала выходить на носовые курсовые углы конвоя. Коваленко объявил артиллерийскую тревогу. Неожиданно с левого борта были обнаружены два сторожевых катера противника, следовавшие параллельно конвою. Командир тотчас же отвернул влево с расчетом пройти у них за кормой. Через 3 мин появились еще два катера, теперь уже прямо по носу. Кроме того, вокруг лодки были, замечены еще шесть кораблей. Когда до объекта атаки осталось 6 каб, транспорт вдруг повернул вправо и Коваленко начал быстро приводить его на угол упреждения (в этот раз уже с использованием ночного прицела). В следующий момент из-за носа транспорта показался обгоняющий его сторожевой корабль. Командир поспешил выпустить торпеду, полагая, что если она пройдет по носу транспорта, то попадет в сторожевик. Вторая торпеда была выпущена лодкой с интервалом 10 с. Дистанция до цели составляла всего 3 каб. Одна торпеда попала в транспорт, другая - в сторожевой корабль. Впервые на флоте одним залпом были поражены две цели. И это в условиях, когда подводная лодка оказалась в кольце охранения противника, причем вражеские катера находились, справа на траверзе и за кормой всего в 0,5 каб от нее. После выпуска торпед «Щ-403» в надводном положении на полной скорости направилась к берегу, чтобы на фоне темных скал противник не сможет ее заметить. Так и плучилось. Активность противника была направлена в сторону моря. Он не предполагал, что под берегом, до которого рукой подать, находится наша подводная лодка. Вскоре «Щ-403» направилась в глубь ближайшего фьорда, благополучно избежав преследования.
12.02.42 вышла из Полярного в боевой поход в район мыса Нордкин - Лаксе-фьорд под командованием капитан-лейтенанта Семена Ивановича Коваленко.

В ночь на 19 февраля в 5 милях от бухты Хоннингсвог в условиях плохой видимости она встретила отряд немецких кораблей в составе минного заградителя “Бруммер” {бывший норвежский “Олав Трюггвассон”) и тральщиков М-1502 и М-1503. Зная, что перед ним противник, командир вражеского минзага приказав дать полный ход, с дистанции 400-500 метров пошел на таран лодки, которая пришла в движение и, обойдя “Бруммер” по большой дуге, прошла у него перед носом. В тоже время, стоявшие на палубе “Щуки” ее вахтенный офицер, штурман и боцман, приняв “Бруммер” за … эскортный корабль союзного конвоя (!), махали немецким морякам руками и кричали о себе “Русские, русские!”. Так как лодка избежала тарана, то противник открыл по ней огонь из всех орудий, достигнув прямого попадания в прочный корпус. Немецкий ТЩ М-1503 сделал маневр и через несколько минут пошел на лодку и нанес ей под углом 45° скользящий таранный удар позади боевой рубки. Командир С.И. Коваленко, выскочив на мостик и оценив обстановку, дал команду остановить дизели, чтобы произвести срочное погружение. В это время он был тяжело ранен и упал на мостике. Его помощник, штурман и боцман успели спуститься в вниз. Однако в следующую минуту штурман вновь выскочил наверх и крикнул: “Есть кто на мостике?”. Не получив никакого ответа, он скомандовал “Все вниз! срочное погружение!” и, встав на трап, успел захлопнуть рубочный люк перед самым форштевнем немецкого тральщика, вновь вышедшего на таран. Последовал новый мощный таранный удар по лодке. НО лодка погрузилась и ушла, а тяжело раненный командир и двое старшин (откуда взялись?) были подняты на борт немецкого ТЩ. Далее плен, где С.И. Коваленко ампутировали раненую ногу. Вскоре немцы узнали, что он командир подводной лодки и начались допросы, но они, видимо оказались безуспешными и его бросили в лагерь под Парижем для военнопленных подводников, где в 1944 году он был расстрелян немцами.
Судьба следующего командира.. В ноябре 1939 года, в результате столкновения с рыболовным судном в Баренцевом море затонула ПЛ «Щ-401». Среди спасшихся были командир лодки К.М. Шуйский и его старший помощник А.К. Малышев. За гибель корабля и людей К.М. Шуйский был приговорён судом военного трибунала к смертной казни, которая была заменена десятилетним тюремным заключением. Осенью 1941 года его возвратили на флот. После исчезновения С.И. Коваленко доверили командование «Щ-403». Константин Матвеевич Шуйский совершил на «Щ-403» несколько успешных боевых походов, был награждён орденами.
02 — 17.10.43 «Щ-403» (командир капитан 3 ранга К.М.Шуйский) пропала без вести в районе Конгс-фьорд — Тана-фьорд.
Вероятно, погибла на мине или от глубинных бомб сторожевого корабля «V-6102» утром 13.10 в районе мыса Маккаур. Погибло 46 человек.

8.2.15. Щ-404 серия X

Капитан 2 ранга В.А.Иванов (до 03.43),
капитан-лейтенант Г.Ф. Макаренков (03.43-06.44)

17.01.42 награждена орденом Красного Знамени.

В ВОВ выполнил 8 боевых походов (123,76 суток ) в качестве командира подводной лодки. Выходил в 9 торпедных атак (выпущено 13 торпед), 1 артиллерийскую атаку (выпущено 2 45-мм снаряда).

Боевые походы:
05.07-23.09.41 (46,9 суток). Торпедная атака 12.09.41.

6 торпедных атак (выпущено 6 торпед): потоплен норвежский транспорт «Ottar Jarl» /1459 брт/), неразорвавшейся торпедой легко поврежден норвежский транспорт «Tanahorn» /336 брт/).
05.10.42-31.01.42 (27,8 суток). 3 безрезультатные торпедные атаки (выпущено 7 торпед): Артиллерийским огнем потоплен норвежский рыболовный мотобот «Bjørge» F 3 G (около 10 брт).
08.03-08.06.42 (48,6 суток). Результатов нет.
Судба Алексея Кирьянвича Малышева. Бывший старпом на ПЛ «Щ-401» спасся вместе с командиром К.М. Шуйским во время ее гибели в ноябре 1939 г. 20 ноября 1940 г. А.К. Малышев стал командиром «Щ-422», на которой несколько раз ходил в море, был награждён орденом Ленина за выполнение боевых заданий командования. Но в июне 1942 года, в восьмом походе между командиром и новым его комиссаром старшим политруком Абрамом Ефимовичем Табенкиным возникли разногласия. К тому же на лодке вышел из строя гирокомпас, и командир, в прошлом дивизионный штурман, взялся починить его, но после ремонта прибор пришел вообще в безнадежное состояние. В результате всего этого военком дал в базу радиограмму с просьбой отозвать лодку с позиции ввиду явной трусости командира. Корабль был отозван в базу. Суд военного трибунала осудил и приговорил Малышева к расстрелу. Приговор привели в исполнение фашистские самолёты, точно попавшие бомбой в камеру гауптвахты в Полярном, где его в то время держали .. Нужно отметить, что в судьбе А.К. Малышева достаточно много «белых пятен». По официальной версии никакого приговора не было и Малышев погиб в ходе воздушного налета на Мурманск 4 сентября 1942 года, хотя известно, что ни в эти, ни в ближайшие дни немецкая авиация налетов ни на Мурманск, ни на Полярное не совершала. Причина его снятия кроется, скорее всего, в его конфликте с политорганами .
В июне 1942 года командиром ПЛ назначен капитан 3 ранга Ф.А. Видяев. Последовали Эффективные торпедные атаки. Потоплены три транспорта и один сторожевой корабль противника.

09.42 под командованием капитана 3 ранга Ф.А Видяева вступила в бой с двумя сторожевиками и двухторпедным залпом из-под перископа один из них отправила на дно. Эта атака вошла в историю войны как один из немногих случаев уничтожения подводной лодкой преследовавшего ее противолодочного корабля (см. пункт для ЭМ «Деятельный»). По возвращении в базу Ф.А. Видяеву был вручён второй орден Красного Знамени.


В июне 1943 Ф. А. Видяев был награжден третьим орденом Красного Знамени.
Перед очередным выходом в море, Федор Алексеевич написал письмо своей семье в Ленинград. В конверт вложил фотографию и на обороте ее написал: «Моему сыну Константину, будущему защитнику нашей дорогой Родины, от отца. Видяев.23 июня 1943 года. Действующий флот». Это было его последнее письмо.
01.07.43 Федор Алексеевич Видяев ушел в свой последний, 19-й поход.
14.07.43 «Щ-422» (командир капитан 2 ранга Ф.А.Видяев). Пропала без вести в районе мыс Маккаур – Вардё.
Вероятно, погибла на мине, либо потоплена со всем экипажем (45 человек) глубинными бомбами и тараном охотника «Uj-1217» в районе Вардё 5 июля. Хотя, возможно, в результате атаки Uj-1217 погибла не Щ-422, а «М-106».
В честь Ф. А. Видяева назван поселок Мурманской области и базы ПЛ на СФ. Когда-то Северные моря бороздил корабль «Федор Видяев».

8.2.18,19,20,21. «В-1, 2, 3, 4» бывшие британские ПЛ

Год постройки 1931; Экипаж 38; Водоизмещение надводное — 640 т, подводное -927т; Размерение 58,8м х 7,3м х 3,2м; Вооружение шесть 533мм ТА, 76 мм палубное орудие; Силовая упаковка двухвальная, дизельгэлектрическая, мощностью 1900/1300 л.с.; Дальность плавания подводным ходом 4000 мор. миль (7412 км) на 10 узлах; Скорость при надводном ходе — 15 узлов.
В конце 1943 года согласно договоренностям в Тегеране ряд кораблей ВМФ предназначались к передаче Советскому Союзу в счет раздела итальянского флота после капитуляции Италии. Советский Союз, США и Великобритания договорились о разделе итальянского флота, но, принимая во внимание некоторые технические и дипломатические вопросы, союзники предложили передать СССР во временное пользование американские и британские корабли: линкор, крейсер, 8 эсминцев и 4 подводные лодки. Все они должны были войти в состав Северного флота. Подводные лодки оказались наиболее современными из них. Три лодки (P-42 Unbroken, P-43 Unison, P-59 Ursula), вступившие в строй с 1938 по 1942 год, относились к типу Unity class, а четвертая (S-81 Sunfish), спущенная на воду в 1937 году – к типу Swordfish.
Советское командование, по достоинству оценив боевые качества британских субмарин, решило доверить их наиболее подготовленным экипажам. Командиром дивизиона новых лодок, принятых 10 апреля 1944 года в состав ВМФ, был назначен капитан 1 ранга А.В. Трипольский, удостоенный звания Героя Советского Союза еще в финскую войну. Командиром «B-1», бывшей Sunfish, стал прославленный подводник Северного флота Герой Советского Союза И.И. Фисанович, командирами остальных подводных лодок – капитан 3 ранга Н.А. Панов, капитан 3 ранга И.С. Кабо и капитан 3 ранга Герой Советского Союза Я.К. Иосселиани.
10.04.44 (по другим данным 9 марта) 1944 года подводные лодки зачислены в состав ВМФ Союза ССР под обозначением «В-1», «В-2», «В-3» и «В-4».
30.05.44 в Розайте состоялась торжественная церемония передачи кораблей советским экипажам.
10.06.44 ПЛ перешли в Данди, где под руководством британских специалистов отрабатывали задачи боевой подготовки.
25.07.44 ровно в 20-00 «B-1» первой из лодок дивизиона покинула британские берега. За ней поочередно вышли в море остальные корабли. Судя по всему, о выходе в море советских субмарин стало известно противнику. На маршруте перехода дивизиона были развернуты авиация и подводные лодки, несколько раз пытавшиеся атаковать «B-3». Тем не менее, она благополучно прибыла к месту назначения, также как и ее «сестрички» «B-2» и «B-4».

Домой не вернулась только «B-1» , Возможно, утром 27 июля в точке 64°34′ с.ш./ 01°16′ в.д. (по др. данным 64?31′ с.ш./ 01?16′ з.д.) потоплена по ошибке самолетом «Либерейтор» 18-й авиагруппы Берегового командования ВВС Великобритании. Погиб весь экипаж (51 человек).

Судьба ПЛ В-1 по-прежнему волнует историков и потомков тех, кто ждал ее на берегу. Флот потерял одного из лучших командиров. Специальная комиссия британского Адмиралтейства, занимавшаяся расследованием этого случая, установила, что лодка отклонилась от маршрута на 80 миль и была обнаружена в надводном положении патрульным самолетом союзной авиации. Вопреки инструкции при появлении самолета лодка, не подавая опознавательных сигналов, начала погружаться, после чего была классифицирована пилотом как субмарина противника и атакована глубинными бомбами. При сходных обстоятельствах в мае 1942 года погибла польская подводная лодка «Ястржеб», оказавшаяся вследствие навигационной ошибки на пути следования конвоя PQ-15 и расстрелянная кораблями охранения. Другой жертвой трагической ошибки стал экипаж британской подводной лодки «Оксли». Она вышла из Данди 4 сентября 1939 года, на второй день после вступления Великобритании в войну. Через шесть дней после того, как «Оксли» по ошибке зашла в зону патрулирования другой британской подлодки «Тритон», по ней был открыт огонь. Лодка затонула, погибли 23 из 25 членов экипажа.
16.09.2009 В шотландском городе Данди состоялось торжественное открытие памятника подводникам, во Вторую мировую войну ушедшим отсюда в свой последний поход. Здесь, в устье реки Тэй, с 1940 по 1946 год находилась база 9-й флотилии Королевских ВМС – соединения, в состав которого наряду с британскими подводными лодками входили субмарины, сражавшиеся под флагами Норвегии, Нидерландов, Польши и Свободной Франции. Эти лодки прикрывали конвои, идущие в Россию, высаживали диверсионные группы на побережье оккупированных фашистами европейских стран, охотились за германскими рейдерами в Атлантике.

На каменной плите памятника выбиты наименования 6 подводных лодок и имена 296 моряков из разных стран, включая членов экипажа советской подводной лодки «B-1» под командованием Героя Советского Союза капитана 2 ранга И. Фисановича.
Израиль Ильич Фисанович самоотверженно преодолевал все преграды и трудности на пути к командирскому мостику. Среди курсантов военно-морского училища он на первых порах оказался самым молодым и наименее подготовленным к военной службе. Однако Фисанович стал первым в своем выпуске и получил из рук наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова именные серебряные часы. Арест отца, признавшегося под пытками, что он занимается шпионажем в пользу фашисткой Германии и позднее скончавшегося в тюремной больнице, казалось бы, должен был сломать карьеру молодого талантливого командира, но этого не произошло.

И.И. Фисанович был прирожденным моряком-подводником, романтиком и поэтом флотской службы. Под командованием Фисановича подводная лодка M-172 совершила 17 боевых походов, уничтожив 7 ТР и 1 сторожевой корабль противника. Согласно отечественного рейтинга он занимает 7 место среди подводников по эффективности боевых действий в ВОВ. У Фисановича даже хватило мужества приехать на похороны отца в родной Харьков в самый разгар сталинских репрессий, из-за чего он немедленно оказался в списках политически неблагонадежных офицеров и скатился на несколько ступенек вниз с должностной лестницы.
В первом же боевом походе сменивший отданного за трусость под суд командира «малютки» М-172 Фисанович и наблюдавший за его действиями Герой Советского Союза И.А. Колышкин осуществили дерзкий прорыв в неприятельский порт Лиинахамари, где успешно атаковали стоявший под разгрузкой транспорт. Этот прием тотчас был взят на вооружение другими командирами, также как и несколько позже примененный им впервые в советском флоте метод бесперископной атаки надводной цели по данным гидроакустического наблюдения.
Но подводники помнят не только боевые достижения Фисановича. Из-под пера Израиля Ильича вышла «История малютки», проникновенно описывающая будни и подвиги экипажа родной М-172. Ему же принадлежат замечательные слова «Гимна подводников»:

Нет выше счастья, чем борьба с врагами, И нет бойцов подводников смелей, И нет нам тверже почвы под ногами, Чем палубы подводных кораблей.

Обратите внимание на четверостишие из книги Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17», обубликованной в 1970 году:

Враг обречен. Идем сквозь сталь и пламя. Пускай бомбят. Посмотрим кто хитрей. и нет нам почвы тверже под ногами, чем палубы подводных кораблей.
………………………………………………………………….

Так это 3-й куплет «Гимна подводников». Правда, Пикуль заменил первые слова «Утоплен враг» на «Враг обречен», видимо по смыслу книги Пикуль посвятил эти строки командиру ПЛ «К-21» Н.А. Лунину, который получил приказ атаковать линкор «Тирпиц» и защитить конвой «PQ-17».
О характере Фисановича можно судить и по отрывку из письма, написанного им 21 декабря 1943 года незадолго до последнего похода: «…Послезавтра мне 29 стукнет. Если учесть, что Александр Македонский умер, завоевав вселенную раньше этих лет, а Дон-Жуан (дон Хуан) Австрийский, будучи на несколько лет моложе, выиграл одно из величайших морских сражений в заливе Лепанто , то успел я за свою жизнь маловато. Однако времена, видно, не те, и я — самый молодой капитан 2 ранга в нашей стране и самый молодой из лиц в моей должности. Это меня отчасти успокаивает, хотя никак не аттестует».
Трудно сказать, почему именно «B-1» стала единственной лодкой, потерянной на переходе из Англии в Полярный. Хотя именно Фисановича обуревали наибольшие сомнения в выборе предложенного им маршрута и недоверие к союзникам, высказанные им комдиву перед выходом в море. В довершение ко всему за несколько часов до этого какой-то «доброжелатель» сообщил, что на подводной лодке заложена мина замедленного действия. Лодку тщательно обследовали, но мину не нашли…
В церемонии открытия памятника приняли участие член королевской семьи герцог Глочестерский, послы Российской Федерации, Нидерландов и Польши, командующие подводными силами Норвегии, Франции и ВМС Великобритании, представители местных властей, члены британской ассоциации подводников, а также ветераны-подводники из Норвегии.
В ответ на приветствия ветеранов герцог Глочестерский произнес: «Я родился в 1944 году, это я должен салютовать вам. Фронтовые 100 грамм за тех, кто в море».
В числе участников церемонии был и бывший германский подводник, 89-летний господин Тайм, чья подводная лодка в 1939 году в норвежском фьорде потопил британский эсминец «Кингстон». Тайм сказал: «Эти люди достойны нашего уважения. Не имеет значения, какой они были национальности – все они исполняли свой долг. Замечательно, что теперь о них будет напоминать этот памятник».
Для сравнения приведем следующие данные:

Корабли и суда потопленные (+) и поврежденные (=) подводными лодками типа С, Щ, В Северного флота в 1941-45 годах

ПЕРВЫЙ ПЕРЕХОД ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ПО СЕВЕРНОМУ МОРСКОМУ ПУТИ (ЭОН-10) (в продолжении предыдущего материала)

В период с 5 августа по 17 октября 1940 г. экипаж подводной лодки «Щ-423» под командованием капитана 3-го ранга Зайдулина Измаила Матигулловича впервые в мировой истории совершил переход за одну навигацию по Северному морскому пути с запада на восток (из Полярного во Владивосток). Долгие годы об этом выдающемся достижении советских подводников упоминалось лишь в специальных изданиях.

Интенсивно изучать и осваивать Северный морской путь Россия начала после русско-японской войны. Снаряжался ряд экспедиций по нему и к Северному полюсу, большинство которых окончились неудачами. Дальнейшее освоение Северного морского пути прервала Первая мировая война и последовавшие за ней события.
В 30-е гг. СССР вновь начинает осваивать Арктику. Организуются экспедиции И.Д.Папанина, О.Ю.Шмидта и других полярников. Свои усилия предпринимали военные моряки. В 1936 г. за одну навигацию были проведены по Северному морскому пути из Полярного во Владивосток эскадренные миноносцы типа «Новик» «Сталин» и «Войков».
Вслед за надводными кораблями, впервые Советское правительство запланировало перевод Северным морским путем подводной лодки. Еще 26 августа 1938 г. Главный военный совет ВМФ принял решение о переводе Северным морским путем с Севера на Дальний Восток подводной лодки, но из-за резко обострившейся международной обстановки в 1939 г. это решение выполнить не удалось. 20 мая 1940 г. такое решение было принято на заседании Комитета обороны СССР. Для арктического плавания была выбрана «Щ-423» - подводная лодка одной из самых маневренных серий (Х-бис). 23 мая 1940 г. в соответствии с приказом наркома Военно-морского флота № 00120 начала формироваться экспедиция особого назначения (ЭОН-10) по переводу в навигацию 1940 г. ПЛ «Щ-423» (командир капитан-лейтенант А.М.Быстров, обеспечивающий капитан 3 ранга И.М.Зайдулин, военком старший политрук В.С.Моисеев) из Полярного во Владивосток Северным морским путем». Командиром ЭОН-10 был назначен опытный полярный гидрограф военинженер 1 ранга И.М.Сендик, инженером - военинженер 2 ранга А.И.Дубровин. А для выполнения специального задания Главного морского штаба (составления военно-географического описания Северного морского пути) к экспедиции были прикомандированы преподаватель Военно-морской академии капитан 1 ранга Е.Е.Шведе и слушатель Военно-морской академии капитан-лейтенант М.А.Бибеев.
Практически сразу же после назначения для арктического похода, 25 мая «Щ-423» перешла из пункта базирования в Полярном в Мурманск к стенке завода «Севморпуть» (по другим данным - завода Наркомрыбпрома) в Мурманске, где в обстановке строгой секретности ее стали готовить к трансполярному переходу. Корпус «Щ-423» начали обшивать толстой противоледовой деревянно-металлической «шубой», которая должна была сберечь корпус «щуки» от непосредственного воздействия льда. Тут же на заводе были проведены и другие доработки: заменены бронзовые винты «щуки» (штатные) на стальные («ледовые»), имеющие съемные лопасти; были сняты носовые и кормовые горизонтальные рули. Их заменили на специальные съемные кормовые рули на укороченном баллере, которые во время перехода можно было снимать и ставить назад при помощи водолазов; были сняты волнорезные щиты носовых и кормовых торпедных аппаратов. Одновременно с корпусными работами на «Щ-423» был установлен эхолот ЭМС-2 и переносной радиопеленгатор «Пассат».
14 июня 1940 г. приказом наркома Военно-морского флота № 00145 командиром ПЛ «Щ-423» назначается капитан 3-го ранга И.М.Зайдулин (в то время командир подводной лодки Д-2 «Народоволец»), а штатный командир «Щ-423» капитан-лейтенант А.М.Быстров - его дублером. Новый командир «Щ-423» был настоящим подводным командиром. Он прошел все командные ступени от штурмана до командира подводной лодки и к маю 1940 г. был допущен к управлению четырьмя типами подводных лодок - «М», «Щ», «Л» и «Д».
Кроме того, командуя в 1936 г. подводной лодкой «Щ-123» («Угорь») Тихоокеанского флота он в три с лишним раза превысил установленную норму автономности плавания для подводных лодок типа «Щ». Выйдя из Владивостока весной, подлодка И.М.Зайдулина вернулась на базу только осенью. 75 суток автономного плавания при установленной норме 20 суток - этот результат экипажа Зайдулина никто больше не смог не только превзойти, но даже повторить. Член Военного совета армейский комиссар 2-го ранга Г.С.Окунев в статье «Мы из Владивостока», опубликованной в «Правде», писал: «Море требует бесстрашия и мужества, а подводникам эти качества требуются вдвойне... Зайдулин в три раза перевыполнил нормативы автономного плавания...» Постановлением ЦИК СССР от 26 июля 1936 г. «за отличную работу и выдающиеся достижения в боевой подготовке» командир И.М.Зайдулин и военком В.П.Ясыров были награждены орденом Красной Звезды, а все остальные члены команды — орденом Знак Почета.

ПЛ Щ-123 Тихоокеанского флота в базе .

На примере «Щуки» И.М.Зайдулина стало ясно, что наши подводные лодки способны решать задачи на значительном удалении от баз, причем во льдах. Зарождался опыт, примененный затем в трансарктическом переходе в годы войны. Конечно, эксперименты Зайдулина требовали риска и мужества.
Надо полагать, было еще одно обстоятельство назначения И.М.Зайдулина командиром «Щ-423», предназначенной для выполнения рискованного и трудного задания. Это — его «вредительское» прошлое.
После рекордного автономного плавания в 1938 г. И.М.Зайдулина вместе с другими командирами 5-й морской бригады в условиях разжигаемой борьбы с «врагами народа» обвинили в измене Родине, шпионаже, вредительстве, диверсиях, терроризме и контрреволюционном заговоре. Одним из «аргументов» стало резкое превышение норм автономного плавания.
Сфабрикованность дела была настолько очевидна, что даже военный трибунал флота отвел выдвинутые следствием обвинения. Было признано, что обвиняемые допустили только служебную халатность.
После освобождения из-под ареста И.М.Зайдулина в октябре 1939 г. назначают исполняющим дела командира подводной лодки «Д-2» Северного флота. Через семь с небольшим месяцев его утвердили в этой должности. За короткий срок И.М.Зайдулин завоевал авторитет грамотного, решительного и смелого командира. Но о деле 1938 г. никто не забыл. И в случае неудачи или аварии, можно было вспомнить прошлые обвинения.
Как бы то ни было, 15 июня 1940 г. И.М.Зайдулин принял под свое командование подводную лодку «Щ-423». Личный состав под его руководством занимался переборкой механизмов, получением текущего и зимовочного запасов.
На весь период перехода по Севморпути было назначено обеспечивающее судно - транспорт Наркомрыбпрома «Анатолий Серов», на котором был специально установлены дистиллятор и станция УКВ. В его вместительных трюмах, кроме 250 тонн экспедиционного груза, топлива, аварийно-спасательного и подрывного имущества, а также - дополнительного артиллерийского боезапаса для «Щ-423», был обустроен специальный кубрик на 36 мест (для отдыха подводников во время коротких стоянок или на случай вынужденной зимовки). Но как это часто бывает в действительности, при подготовке судна двумя различными ведомствами, не обошлось без досадной нестыковки в планировании.
С самого начала подготовки ЭОН-10, Главное управление Севморпути (ГУ СМП) предполагало использовать «Анатолия Серова» не столько в интересах перехода подлодки, сколько для решения собственных задач. В соответствии с планом начальника ГУ СМП Героя Советского Союза И.Д.Папанина «Анатолий Серов» должен был сначала в Архангельске загрузить на борт котлы для судов Дальневосточного пароходства, а во время перехода еще и зайти за грузом леса в порт Игарка и в бухту Кожевникова. Командующий Северным флотом флагман 2 ранга В.П.Дрозд неоднократно обращался к начальнику ГУ СМП с просьбой не отрывать «Серова» от выполнения основной задачи. И все же И.Д.Папанин не услышал его.

Транспорт Наркомрыбпрома «Анатолий Серов»

9 июля ПЛ «Щ-423» под командованием Зайдулина вернулась в Полярный для замены аккумуляторных батарей и проверки торпедных аппаратов, а 22 июля вышла в Мотовский залив на ходовые испытания после обшивки корпуса противоледовой «шубой» и установки специальных «ледовых» кормовых горизонтальных рулей. Подводная лодка погружалась на глубину 45 метров. К 25 июля вся подготовка «Щ-423» и ее экипажа к переходу через арктические моря была закончена, личный состав экспедиции помылся в бане береговой базы, прошел окончательный медосмотр и переселился на борт своего подводного корабля. Причем результаты испытаний подтвердили ее готовность к ведению, в случае необходимости, боевых действий. Однако уже следующим утром начальник ГУ СМП связался по телефону с командующим СФ и сообщил, что из-за сложной ледовой обстановки в Карском море выход подлодки необходимо перенести на начало августа.
И вот наступило 5 августа 1940 г. Проводить корабль прибыли бывший командующий Северным флотом В.П.Дрозд и вновь назначенный на этот пост А.Г.Головко. В 13 час. 15 мин. «Щ-423» отошла от пирса г. Полярного. Ледовый поход начался.
Баренцево море встретило подводников неприветливо — штормило, временами подлодка попадала в полосы густого тумана. Сложная обстановка сразу же потребовала от экипажа максимума внимания и собранности. Этот отрезок пути подводная лодка следовала одна, без сопровождения обеспечивающих кораблей.
Изначально «Щ-423» должна была встретиться с ледоколом «Ленин» и транспортом «Анатолий Серов» в бухте Варнека (остров Вайгач), однако - эта встреча произошла лишь у становища Лагерное (пролив Маточкин Шар). При этом полной неожиданностью для руководителя экспедиции И.М.Сендика стал приход на рейд сразу 4 рейдовых буксиров, которых нужно было не только провести по арктическим морям в Николаевск-на-Амуре, но еще и во время перехода обеспечить их углем и пресной водой. Кроме того, выяснилось, что, несмотря на все заверения начальника ГУ СМП об отмене выполнения экипажем транспорта задач, не связанных с переходом подлодки, на борт «Анатолия Серова» было погружено 400 тонн тяжеловесных грузов для арктических портов Нордвик, Диксон и Амбарчик. Попытки И.М.Сендика оставить в караване лишь подлодку и транспорт обеспечения, не нашли понимания у руководителя арктической навигации в западном секторе Арктики и заместителя начальника ГУ СМП полковника М.Шевелева, и 10 августа, после окончания бункеровки буксиров углем, разномастный караван начал свое движение по Севморпути.

Караван в проливе Маточкин Шар, август 1940 г.

Первое ледовое крещение подводники получили в Карском море. Здесь корабли и суда экспедиции окутал вязкий и густой туман, затем появился первый мелкобитый лед. Эскадренный ход каравана пришлось снизить до «самого малого». Не приспособленные для плавания среди льдов рейдовые буксиры все чаще стали вязнуть в ледяных полях. Соответственно - единственному ледоколу ЭОН пришлось столь же часто бросать «Щ-423» и транспорт обеспечения и возвращаться к потерявшим ход буксирам. А днем 12 августа транспорт «Анатолий Серов» обломал одну из лопастей гребного винта.
Но самое худшее началось, когда подул сильный северный ветер, а лед сплотился до 8-9 баллов. Открытый мостик «Щ-423» держал ее командира и верхнюю вахту под обжигающими ветровыми ударами. Но не отвернуться, не укрыться внизу не было возможности, ведь из-под кормы лидера-ледокола периодически вылетали крупные льдины, которые могли повредить гребные винты подводной лодки. К тому же еще и плотность электролита лодочных аккумуляторных батарей снизилась до минимума (во время маневрирования во льду приходилось часто использовать электромоторы). И руководитель экспедиции был вынужден принять решение об остановке движения кораблей ЭОН до улучшения ледовой обстановки. А на «Щ-423» появилась новая проблема.

ПЛ «Щ-423» во льдах Арктики, 1940 г.

С первых дней плавания в Карском море поход проходил при большой разности температур забортного и отсечного воздуха. Отпотевание внутри прочного корпуса ПЛ было таким обильным, что внешне оно больше походило на мелкий дождь, который «шел» круглые сутки. Изоляция электромеханизмов с каждым днем все больше снижалась, что прямо вело к угрозе пожара на лодке. Но самой главной «головной болью» подводников во время перехода стало значительное газовыделение новой аккумуляторной батареи. Личный состав, проживавший во 2-м и 3-м отсеках, по утрам вставал с самой настоящей головкой болью, расслабленными мускулами и плохим настроением. И это продолжалось почти весь поход, невзирая на то, что лодку вентилировали 3-4 раза в сутки, то есть чаще чем того требовали инструкции. Лишь к вечеру 13 августа ледоколу удалось вывести «Щ-423» и «Серова» на чистую воду и проводить к порту Диксон.
За время стоянки на Диксоне подводники приняли необходимый для дальнейшего перехода запас соляра, пополнили запас продовольствия, произвели осмотр дизелей, винтов, руля и подводной части корпуса подлодки.
17 августа у архипелага Норденшельда к каравану присоединились новейший паровой линейный ледокол «И. Сталин» и ледорез «Ф.Литке».

Линейный ледокол «И. Сталин».

Чтобы ускорить движение каравана, да еще и сохранить моторесурс дизелей подводной лодки, транспорт «Анатолий Серов» был вынужден взять «Щ-423» на буксир, и 19 августа ЭОН-10 достигла острова Тыртова (архипелаг Норденшельда). Здесь капитан «Серова» получил неожиданное приказание начальника ГУ СМП сразу же после входа в море Лаптевых часть экспедиционного имущества перегрузить на ледорез «Ф. Литке», а самому - следовать в порт Нордвик (Хатангский залив) для выгрузки тяжеловесного груза.
Ледорез же должен был провести «Щ-423» до мыса Биллингса (пролив Лонга, Восточно-Сибирское море) и передать ее ледоколу «Красин, либо ледоколу «Л. Каганович». После этого он должен был вернуться в район бухты Нордвик. чтобы обеспечить дальнейший переход транспорта «Анатолий Серов».
Во время стоянки у острова Тыртова караван увеличился еще на два судна. Кроме буксиров, теперь в его состав вошли транспорты «Крестьянин» и «Сталинград», ранее идущие самостоятельно на Дальний Восток, а через неделю - присоединился еще и транспорт «Кара». Караван сразу же растянулся на несколько миль. При этом замена «Анатолия Серова» на «Федора Литке» была совсем не равнозначна. Ведь отсутствие в кормовой части ледореза специального выреза для упора форштевня буксируемой подлодки и отсутствие у «Щ-423» удобного буксирного устройства, при резких изменениях курса, вызывали смертельно опасные обрывы стального буксировочного троса.

ПЛ «Щ-423», заводка буксира, август 1940 г.

Далее караван двигался сквозь лед со скоростью не более 3 узлов. При этом во время сжатия льда, многометровые глыбы наползали на корпус «Щ-423» и заваливали ее до 10 градусов то на левый, то на правый борт. Все свободные от вахты подводники постоянно очищали узкую обледеневшую палубу корабля. Из-за низкой наружной температуры условия обитаемости на ПЛ ухудшились настолько, что для отопления и просушки лодочных отсеков с «Федора Литке» пришлось подать шланг от паровой магистрали.
23 августа движение каравана остановилось, и вновь - для проведения бункеровки буксиров. В этот день на борту «И.Сталина» состоялось новое внеплановое совещание, инициированное очередной поломкой уже двух лопастей гребного винта на «Анатолии Серове». Только здесь руководству экспедицией и командующему арктической навигацией удалось договориться об изменении первоначального плана в использовании транспорта обеспечения, а разномастный караван судов был разделен.
Транспорты «Сталинград» и «Крестьянин» в обеспечении ледореза «Ф. Литке» ушли в Хатангский залив. А «Щ-423» вместе с транспортами «Анатолий Серов», «Кара» и буксирами направились к порту Тикси. Здесь аварийно-ремонтная партия ЭОН-10 сразу же приступила к замене винта на транспорте «Анатолий Серов», однако эта работа не увенчалось успехом. Новым транспортом обеспечения для перехода ПЛ «Щ-423» стал теплоход «Волга» из Тихоокеанского пароходства, который был задержан в порту Тикси до особого распоряжения. Однако срочная перегрузка экспедиционного имущества вызвала не только дополнительный труд подводников, но еще и потерю части запасов подлодки.

Грузовой теплоход «Волга» .

31 августа после передачи грузов на теплоход «Волга» поход был продолжен. Оставшийся путь через Восточно-Сибирское море благодаря присутствию сразу двух мощных ледоколов «Красин» и «Л. Каганович» и наличию в караване только кораблей экспедиции, несмотря на сильно сплоченный лед, прошел заметно быстрее. Именно в эти дни командование экспедицией заметило, что подводники серьезно утомились (сказались и отсутствие достаточного количества свежего воздуха, и малая подвижность их походной жизни). Утомились так, что во время приема пищи уже не могли смотреть на деликатесные колбасные изделия и паюсную икру. К тому же стали проявляться серьезные недочеты, допущенные снабженцами в Полярном. Вместо лимонов и апельсинов (хотя бы в засахаренном виде) они «набили» провизионные цистерны кораблей экспедиции галетами и сухарями, считая их достойной заменой цитрусовым. И все же подводники выстояли.

Линейный ледокол «Красин».

Линейный ледокол «Л. Каганович».

Вскоре караван ЭОН-10 достиг Берингова пролива. 9 сентября ЭОН-10 прибыла в бухту Провидения, закончив переход Северным морским путем. «Щ-423» благополучно ошвартовалась к борту теплохода «Волга».
Здесь подводники установили на прежнее место кормовые горизонтальные рули. Затем - сменили винты с ледовых на нормальные скоростные, сняли щиты с верхних носовых и кормовых торпедных аппаратов, осмотрели и перебрали дизеля. Успели они пополнить и запас топлива. В связи с тем, что ПЛ вышла на чистую воду, корабль был вновь приведен в готовность к ведению артиллерийского боя. Командир корабля лично проверил артиллерийский расчет, были простреляны и выставлены на мостик пулеметы, рассчитана дифферентовка корабля и проверена система погружения. У бухты Провидения ПЛ «Щ-423» встретил отряд тихоокеанских подводных лодок типа «Л» в составе минных заградителей «Л-7», «Л-8» и «Л-17», прибывших для обеспечения ее дальнейшего перехода во Владивосток.

ПЛ «Щ-423», дифферентовка в б. Провидения. Сентябрь 1940 г .

Серьезным недостатком во время дальнейшего похода стало отсутствие на борту «Щ-423» опытного радиста, который не только бы знал, но и умел работать по международному коду. Радистам «Щ-423», натренированным на работе с военным кодом, не удавалось поддерживать надежную связь с торговыми судами и береговыми станциями. Тем более с радистами ГУ СМП, имеющими огромный практический опыт радиоработы.
Пока заканчивались подготовительные работы для дальнейшего перехода корабля, «Волга» внезапно получила приказание начальника проводки восточного сектора А.Мелехова о погрузке на борт запаса угля и доставки его в отдаленные пункты Чукотского побережья. Командир ЭОН-10 И.М.Сендик не согласился с этим решением.
Двое суток продолжалось «противостояние» командования экспедиции с одной стороны, и управления восточного сектора ГУ СМП и начальника порта Провидения - с другой. Только вмешательство Наркома ВМФ адмирала Н.Г.Кузнецова, а скорее всего лично И.В.Сталина, положило конец любым спорам.
Вечером 17 сентября капитану «Волги» было приказано выгрузить уже принятый запас угля и продолжить обеспечение «Щ-423» на переходе во Владивосток. Однако закончить «угольный аврал» и продолжить движение удалось лишь через четверо суток. И это затягивание в разрешении спора бросило корабли ЭОН -10 в объятия жесточайшего шторма (крен корабля доходил до 50 градусов), от которого подводникам пришлось укрываться в Авачинской бухте. После захода в Петропавловск-Камчатский и короткого отдыха «Щ-423» в составе отряда подводных лодок через Первый Курильский пролив вошла в Охотское море. Из-за последовавших затем густых туманов «Щ-423» пришла в залив Де-Кастри (Татарский пролив) только к 10 октября, имея в топливных цистернах лишь 2,5 тонны соляра. Затем был заход отряда в Советскую Гавань.
И лишь 17 октября 1940 г. в 7 час. 59 мин. «Щ-423» подошла к пирсу подводных лодок Тихоокеанского флота в бухте Золотой Рог Владивостока, пройдя за 73 суток (из них 56 ходовых) 7227 миль (из них 682 - во льдах) через два океана и восемь морей. Задание Родины было выполнено с честью.
Командование Тихоокеанского флота поздравило экипаж с завершением этого исторического плавания. Народный комиссар ВМФ объявил всему экипажу «Щ-423» благодарность и наградил участников похода знаком «Отличник РК ВМФ». Командир ЭОН-10 военинженер 1 ранга И.М.Сендик и инженер экспедиции военинженер 2 ранга А.И.Дубровин были награждены золотыми именными часами. Но государственных наград подводники не получили. Почему? Неизвестно и сегодня. Возможно, решающую роль в такой необъективности оценки перехода сыграли: трагическая гибель во время октябрьского урагана в Беринговом море ледокольного парохода «Малыгин» (со всем экипажем и пассажирами), а также негативная международная оценка тайного перевода на Тихий океан нацистского вспомогательного крейсера «Комет». Этот германский рейдер-«оборотень» (в зависимости от района перехода он назывался: «Семен Дежнев», «Дунай», «Донау», «Токио-мару») и будущая гроза британских транспортов в Тихом океане шел вслед за «Щ-423» в обеспечении все тех же ледоколов ГУ СМП.
На плавбазе «Саратов» состоялся вечер, посвященный этому героическому переходу. 7 ноября 1940 г. И.М.Зайдулину присвоили звание капитана 2-го ранга. Подводная лодка «Щ-423» после докового осмотра, смены винтов и снятия ледовой защиты уже через три недели вышла в море на боевую подготовку. В 1942 г. ее переименовали в «Щ-139».

Подводные лодки типа «Щ» у борта плавбазы «Саратов»

«...Считаю, что проводка подводных лодок типа «С» и «К» вполне возможна Северным морским путем. Если же вести сразу соединение (3-4 объекта), то необходимо иметь ледоколов не менее двух, кои должны заниматься исключительно проводкой военных объектов. Иначе по времени не уложиться и будет опасность зазимовать» . Это один из выводов, который в своем итоговом донесении по переходу Северным морским путем подводной лодки «Щ-423» сделал ее командир капитан 2 ранга И.М.Зайдулин. Через несколько лет его замысел был успешно реализован.
По пути, проложенному «Щ-423», прошли целые караваны подводных лодок послевоенной постройки. С появлением атомных подводных лодок в 60-е гг. советские подводники покорили Северный полюс и стали осуществлять трансарктические переходы в подводном положении. Их подвиги стали возможны благодаря мужеству и героизму тех, кто были первыми. К числу таких первопроходцев по праву можно отнести и экипаж подводной лодки «Щ-423» с командиром И.М.Зайдулиным, первым из подводников покорившим Арктику и открывшим Северный морской путь для подводного флота России.
Капитан 1 ранга В.Н.Муратов

Подводная лодка Щ-139 и ее экипаж

К середине 30-х годов XX века Советский Союз прилагал все силы для создания современного ВМФ, способного надежно прикрыть морские и океанские границы государства. Отсутствие средств и неготовность отечественной промышленности к созданию мощного надводного флота вынудили руководство СССР развернуть массовое строительство подводных лодок, чтобы с их помощью создать угрозу флотам вероятного противника. Особенно актуально стоял вопрос обороны океанских рубежей для Дальнего Востока, где у нас тогда практически не было надводных боевых кораблей. Кроме этого, на Дальнем Востоке отсутствовали и судостроительные заводы. Именно поэтому было решено сделать основой боевой мощи Тихоокеанского флота подводные лодки. Новые субмарины энергично строились на заводах Ленинграда и Нижнего Новгорода, затем их в разобранном виде спецэшелонами доставляли во Владивосток, где снова собирали. Процесс затратный и муторный, но иного выхода просто не было. Всего за 1932–1940 годы на Тихий океан было перевезено эшелонами 86 подводных лодок разных проектов. Это было поистине титаническое мероприятие, которое, однако, позволило создать в короткие сроки на дальневосточных рубежах мощный подводный флот.

Подводные лодки новой, ускоренно строящейся в середине 30-х годов X серии вобрали в себя все лучшее, чего добились советские конструкторы кораблей к тому времени. К новой серии принадлежала и «щука», получившая наименование Щ-315. Эта подводная лодка является главной героиней нашего рассказа, а потому познакомимся с ней поближе.

Надводное водоизмещение новой субмарины составило 592 тонны, подводное – 715 тонн. При длине в 58 метров и ширине корпуса в 6 метров «щука» имела осадку 4 метра – Вооружение Щ-315 включало 3 45-миллиметровых орудия, 4 носовых и 2 кормовых торпедных аппарата с запасом торпед в 10 штук и 2 пулемета для защиты лодки от вражеских самолетов. Максимальная надводная скорость хода 12 узлов, подводная – 8 узлов. Рабочая глубина погружения 75 метров, а предельная 90 метров. Расчетная автономность пребывания в море составляла 20 суток. Впрочем, именно в это время тихоокеанские подводники на «щуках» начали значительно перекрывать расчетный норматив в два и три раза. Экипаж новой субмарины составил 37 человек. В целом новая лодка отвечала требованиям времени, хотя скорость хода оставляла желать лучшего.

Лодка была заложена 17 декабря 1934 года на заводе № 112 «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде под заводским номером 85 и строилась, в основном, из деталей, изготовленных на Коломенском машиностроительном заводе. 27 апреля 1935 года новую «щуку» спустили на воду. Вначале Щ-315, как и многих ее предшественниц, предполагалось так же отправить по секциям на Дальний Восток, но потом планы в отношении субмарины изменились. Судьба Щ-315 была решена иначе.

5 апреля 1937 года (по другим данным, в мае 1937-го или 17 апреля 193 5-го) подводная лодка была спущена на воду. 5 декабря 1937 года на Щ-315 был поднят военно-морской флаг, и она вошла в состав учебного дивизиона подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота. Первым командиром лодки стал старший лейтенант В. А. Егоров.

17 июля 1938 года в связи с введением новой нумерации подводных лодок в советском флоте Щ-315 получила новое обозначение – Щ-423. К началу 1939 года лодка успешно выполнила весь курс боевой подготовки и отработала экипаж.

В то время шло интенсивное освоение Северного морского пути в целях возможной проверки межтеатровой переброски кораблей. Первые успехи сквозных плаваний по Северному морскому пути в обоих направлениях и навели руководство ВМФ на мысль перегнать таким образом на Дальний Восток подводную лодку. Разумеется, были известные сомнения, дойдет лодка или ее раздавит льдами? Но внешнеполитическая ситуация диктовала, что проверить возможность такого, более быстрого и эффективного способа переброски подводных лодок на Тихий океан надо обязательно. Для выполнения этой рискованной миссии и была избрана Щ-423. Произошла и смена командира, вместо ушедшего В. А. Егорова Щ-423 принял под свое начало старший лейтенант Кейсерман.

9 мая 1939 года субмарина начала переход по Беломоро-Балтийскому каналу с Балтики на Север и 21 июня 1939 года вошла в состав Северного флота. Здесь в командование субмариной вступил старший лейтенант Алексей Матвеевич Бысгров. Однако сразу начать подготовку к тяжелейшему переходу по арктическим морям не удалось. Началась война с Финляндией, и Щ-423 оставили на воюющем Северном флоте. Теперь она входила в состав 3-го дивизиона бригады подводных лодок Северного флота.

Об участии Щ-423 в войне информация разнится. По одним источникам, лодка находилась в ремонте, поэтому участия в боевых действиях не принимала, по другим, Щ-423 все же выходила в боевой поход и патрулировала у побережья Норвегии, между портом Варде и мысом Нордкин, впрочем, безрезультатно, так как финские суда в этом районе так и не появились.

20 мая 1940 года, сразу же по окончании боевых действий в Финляндии, было принято постановление Комитета обороны при Совнаркоме СССР о переводе одной подводной лодки Северного флота на Тихий океан Северным морским путем, что ранее еще никогда не осуществлялось. Выбор командующего Северным флотом контр-адмирала Дрозда пал на Щ-423. Это было не случайно. Дружный и сплоченный экипаж Щ-423 имел большой опыт плавания в студеном Баренцевом море в сложных погодных условиях и во льдах. Молодой командир корабля старший лейтенант А. Быстрое грамотно и уверенно управлял им. Весь личный состав состоял из комсомольцев и коммунистов. Военкомом был старший политрук В. Моисеев, инженер-механиком – воентехник 1-го ранга Г. Соловьев. Подводники понимали трудности и риск предстоящего похода, но гордились ответственным заданием. Командование не стало «укреплять экипаж» опытными специалистами с других кораблей, ломая сложившиеся в нем связи и взаимоотношения, что, конечно, положительно сказалось на настроении людей. Никому не надо было напоминать об ответственности, качестве осмотра и ремонта механизмов и устройств.

С 25 мая моряки вместе с рабочими Мурманского судоремонтного завода трудились по 14–16 часов в сутки, чтобы вовремя и тщательно выполнить предусмотренные планом работы. Работой по подготовке лодки к нелегкому плаванию руководил корабельный инженер А. И. Дубравин, курировал же подготовку Щ-423 командующий Северным флотом контр-адмирал В. П. Дрозд, который неоднократно посещал субмарину, вникая во все мелочи.

Большую практическую помощь подводникам оказал назначенный инженером экспедиции особого назначения (ЭОН-10) военинженер 2-го ранга А. Дубравин. Предложенные им конструктивные решения дополнительной защиты корпуса, рулей и гребных винтов были приняты и прошли проверку во льдах Арктики. Корпус Щ-423 обшили смешанной деревянно-металлической «шубой» толщиной 150–200 мм, сняли носовые горизонтальные рули, а вместо штатных кормовых установили съемные на укороченном баллере, что позволяло при необходимости производить их съемку и постановку без ввода в док. Бронзовые винты заменили на стальные, меньшего диаметра, со сменными лопастями. У верхних носовых и кормовых торпедных аппаратов вместо волнорезных щитов поставили специально изготовленные, которые можно было легко и быстро снять корабельными средствами. По окончании работ верхние торпедные аппараты простреляли торпедо-болванками, убедившись в возможности их использования при наличии «шубы».

Учитывая сложность ледового плавания, слабую изученность некоторых районов по маршруту перехода, необходимость на завершающем этапе знания Тихоокеанского театра, на время арктического рейса экипаж Щ-423 возглавил опытный подводник капитан 3-го ранга И. Зайдулин, а старший лейтенант А. Быстрое стал его дублером. Судьба Измаила Матигуловича, флотская и человеческая, еще ждет своих исследователей.

Из воспоминаний племянника И. М. Зайдулина, капитана 1-го ранга в отставке И. Чефонова: «Достоверных сведений и архивных документов о И. М. Зайдулинс до обидного мало. Татарин по национальности, уроженец Аджарии навсегда связал свою жизнь с морем, с военным флотом, в 1922 году поступив в училище имени М. В. Фрунзе. Он знал как подводный, так и надводный флот. После училища командовал торпедным и сторожевым катерами, был связистом на эсминце «Фрунзе», а затем прошел все ступени, от штурмана до командира на подводных лодках. Простой и достойный в общении, он был прекрасным рассказчиком, обладал метким и острым словом, обо всем говорил прямо, даже когда это могло отразиться на его службе да, видимо, и отражалось. Думаю, что как подводника его вполне может охарактеризовать тот факт, что до 1940 года он командовал уже подводными кораблями четырех типов – «М», «Щ», «Л» и «Д». В 1936 году, командуя Щ-123, он в три с лишним раза превысил установленную норму автономного плавания для этого типа кораблей, за что весь экипаж был награжден орденами, а Зайдулин – орденом Красной Звезды. Но последовали трагические годы для командного состава Красной Армии и флота. Вместе с командиром 5-й морской бригады Г. Холостяковым были арестованы и некоторые командиры подводных лодок. Но даже тот неправедный суд вынужден был признать, что в диверсиях, шпионаже, терроризме и измене Родине они не виновны, что «Бук, Зайдулин, Бауман и Ивановский не виновны во вредительстве, а только допускали служебную халатность… Вредительство в плавании во льдах – ложное, так как теперь все бригады так плавают. Мы просто были первыми…». После освобождения Измаила Матигуловича, не потерявшего веры в справедливость и торжество правды, в октябре 1939 г. назначили исполняющим дела командира подводной лодки Д-2 Северного флота и лишь через 7 с небольшим месяцев утвердили в этой должности. Может, эти события и повлияли на то, что никто из подводников за исторический поход 1940 года так и не был награжден. Зайдулин за короткий срок завоевал авторитет грамотного, решительного и смелого командира и как никто другой подходил для этого сложного перехода».

22 – 24 июля в Мотовском заливе провели испытания всех механизмов и устройств подводной лодки Щ-423, проверили управляемость в подводном (на глубине 45 метров) и надводном положениях, остойчивость, маневренные качества, которые оказались вполне удовлетворительными. После завершения подготовки экипажу был предоставлен трехдневный отдых. Наступило 5 августа 1940 года. Корабль прибыли проводить только что снятый с должности командующего Северным флотом контр-адмирал Дрозд и вновь назначенный на этот пост контр-адмирал Головко. В 13 часов 15 минут лодка отошла от пирса Полярного. Ледовый поход начался.

Баренцево море встретило подводников неприветливо – штормило, временами лодка попадала в полосы густого тумана. Сложная обстановка сразу же потребовала от людей максимума внимания в обслуживании механизмов и управлении кораблем. На этом отрезке пути подводная лодка неоднократно погружалась и всплывала – надо было сохранить навыки подводного плавания у экипажа на время следования во льдах.

По данным ледовой разведки, в юго-западной части Карского моря был сплоченный лед, и поэтому «щука» пошла через пролив Маточкин Шар, где встретилась с ледоколом «Ленин» (с 1965 года «Владимир Ильич») и транспортом «Л Серов», также входящими в состав ЭОН-10. На судах имелось 250 тонн различных грузов и топлива для экспедиции, в том числе на случай вынужденной зимовки. На «Л. Серове» размещалась и аварийно-ремонтная партия, возглавляемая младшим воентехником Н. Федоровым Здесь на подводной лодке сняли кормовые горизонтальные рули, для установки которых на место при необходимости погружения требовалось 12–16 часов.

Возглавлял экспедицию военинженер 1-го ранга И. Сендик, хорошо знавший Северный театр. Для изучения условий плавания в арктических морях, анализа и обобщения его опыта на кораблях отряда находились преподаватель военно-морской академии капитан 1-го ранга Е. Шведе, впоследствии профессор, доктор военно-морских наук, и слушатель ВМА капитан-лейтенант М. Бибеев.

В Карском море подводники получили ледовое крещение. 12 августа ледовая обстановка усложнилась до 8–9 баллов. Приходилось даже приостанавливать движение. При форсировании крупнобитого льда крен порой доходил до 7–8°, а дифферент до 5–6°. По многу часов на мостике, открытом для ветра, обжигающего лицо, приходилось нести командирам свою нелегкую вахту. Ни отвернуться, ни укрыться от него нельзя – надо было внимательно следить за маневрами ледокола, не допустить опасного сближения с ним, вписаться в его кильватерный след, уклониться от льдин, внезапно появляющихся из-под кормы ледокола, чтобы они не попали под винты подводной лодки. В такой обстановке и проверялись мастерство командиров, слаженность действий мотористов, быстро отрабатывающих команды машинных телеграфов. При осмотре на Диксоне особых замечаний по подводной лодке не было, что является главным показателем умелого управления ею во льдах. А вот у транспорта обнаружили поломку одной лопасти гребного винта.

Продолжили движение на восток 17 августа – сначала по чистой воде самостоятельно, а от острова Тыртова через пролив Вилькицкого под проводкой ледоколов вышли в море Лаптевых. На этом участке пути толщина льда достигала уже 3–4 метров. При сжатиях ледяные глыбы наползали на корпус подводной лодки, создавая крен до 10°. Все свободные от вахты моряки не единожды расчищали узкую обледеневшую палубу и каждый раз выходили победителями в борьбе с ледяной стихией. Низкая температура воздуха и забортной воды, высокая влажность в отсеках ухудшили условия обитаемости на корабле, потребовали большого напряжения физических сил моряков, но и здесь они нашли выход – с ледореза «Ф. Литке» подали по шлангу пар для отопления и просушили все отсеки.

В этой сложной обстановке транспорт «Серов» потерял еще 2 лопасти гребного винта. Пришлось в бухте Тикси перегружать имущество экспедиции на теплоход «Волга», который дальше следовал в составе ЭОН. 31 августа рейс был продолжен.

Остались позади Новосибирские острова, и лодка уже в Восточно-Сибирском море. После Медвежьих островов тяжелый многолетний лед становился все сплоченнее, достигая 9 – 10 баллов. Пришлось воспользоваться помощью и ледокола «Адмирал Лазарев». Особенно трудная ситуация сложилась между мысами Шелагским и Биллингса. На некоторых участках ледоколы проводили подводную лодку и «Волгу» на коротком буксире поодиночке. Но и эти препятствия были преодолены, и проливом Лонга «щука» вышла в Чукотское море. Опыт пройденного во льдах пути сказался – командиры лучше ориентировались в ледовой обстановке, своевременно осуществляли маневр, действовали более согласованно с капитанами ледоколов. Вскоре суда ЭОН-10 достигли Берингова пролива. Личный состав Щ-423 построили на палубе, прозвучали выстрелы из ее пушек – салют в честь покорения Арктики.

На новом театре северян встретил отряд подводных лодок Тихоокеанского флота под командованием капитана 2-го ранга Ф. Павлова: Л-7, Л-8 и Л-17. Кстати, в 1938–1939 годах Л-7 командовал именно И. Заидулин… И такая встреча с родным кораблем! За мысом Дежнева Щ-423 вновь пришлось держать серьезный экзамен морской выучки – корабль застиг жестокий шторм Крен доходил до 46-е, порой волна полностью накрывала рубку, но и люди, и техника испытание выдержали. 9 сентября экспедиция прибыла в бухту Провидения, закончив переход Северным морским путем.

Личному составу предоставили отдых, моряки наконец-то помылись в бане. На лодке были установлены кормовые горизонтальные рули, произведены ее вывеска и дифферентовка, одну милю она прошла на перископной глубине. На седьмые сутки вышли в море. Поход продолжался. После захода в Петропавловск-Камчатский и короткого отдыха Щ-423 через 1-й Курильский пролив вошла в Охотское море. Вскоре подводников радушно встречали в Советской Гавани.

Наконец был пройден последний участок пути, и 17 октября 1940 года в 7 часов 59 минут Щ-423 бросила якорь в бухте Золотой Рог во Владивостоке. Задание Родины было выполнено с честью. За кормой остались восемь морей и два океана, 7227 миль, из которых 681 пройдены в ледовых условиях. На плавбазе «Саратов» состоялся вечер, посвященный этому героическому переходу. Впереди была служба на Тихоокеанском флоте. Отныне Щ-423 навсегда вошла в анналы истории российского флота. Впоследствии по результатам перехода было решено перевести таким путем из Ленинграда на Тихий океан крейсерские лодки К-21, К-22 и К-23, но этому помешала Великая Отечественная война, и «катюши» были оставлены воевать на севере.

Командование Тихоокеанского флота поздравило экипаж с завершением этого исторического плавания. Народный комиссар ВМФ объявил всему экипажу корабля благодарность и наградил участников похода знаком «Отличник РККФ». Есть сведения, что капитана 2-го ранга Зайдулина якобы представляли к званию Героя Советского Союза, потом передумали и наградили… все тем же значком «Отличник РККФ».

Как сложились в дальнейшем судьбы участников этого легендарного перехода? Капитан 2-го ранга И. Зайдулин в Великую Отечественную войну служил в бригаде подводных лодок, являлся старшим морским начальником в Геленджике и командиром ОВРа Керченской ВМБ. В 1943 году он стал начальником штаба учебного дивизиона подводных лодок СФ, готовил командиров к плаванию и боевой деятельности в сложных условиях Заполярья. Недаром старшим другом и наставником считал его известный подводник, Герой Советского Союза И. Фисанович. В 1943–1944 годах. Зайдулин уже на Краснознаменном Балтийском флоте – сначала в отделе подводного плавания, а затем в ОВРе. Во время десантной операции в Выборгском заливе отряд прикрытия под его командованием потопил 3 корабля противника «… при наличии весьма ограниченных своих сил и особенно огневых средств в условиях сильнейшего артиллерийского противодействия кораблей и береговых батарей противника. Лично сам т. Зайдулин показал себя в этой боевой операции как опытный и отважный морской офицер…» 26 августа он трагически погиб в море на катере, ошибочно атакованном нашей авиацией, так и не узнав о присвоении ему звания капитана 1-го ранга и награждении орденом Отечественной войны 1-й степени. Такого же ордена 2-й степени и тоже посмертно удостоен и капитан-лейтенант А. Быстров, погибший смертью храбрых на Черноморском флоте. На Краснознаменной гвардейской подводной лодке Д-3 Северного флота погиб капитан 3-го ранга М. Бибеев, а на тральщике № 118 в Карском море старшина 2-й статьи Н. Нестеренко.

Но вернемся к Щ-423. По прибытии на Дальний Восток Щ-423 вошла в состав 33-го дивизиона 3-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота с базированием на Находку.

В день начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года, Щ-423 была передана в состав 8-го дивизиона 3-й бригады подводных лодок Северо-Тихоокеанской флотилии ТОФ с базированием на Советскую Гавань. А 17 апреля 1942 года подводная лодка еще раз поменяла свое название. Отныне она стала именоваться Щ-139.

Тихоокеанский флот считался в годы Великой Отечественной тыловым, так как не вел боевых действий. Потери он, однако, нес В 1942 году одна за другой бесследно исчезли во время выходов в море две «малютки». Предположительно, обе попали на наши же оборонительные минные заграждения. Затем новая трагедия. 18 июля 1942 года на стоявшей в Николаевске-на-Амуре Щ-138 прогремел мощный взрыв. Причиной его стала детонация зарядных отделений запасных торпед во 2-м отсеке. Корабль мгновенно затонул, унеся с собой жизни 35 членов экипажа.

Пострадала и стоявшая соседним бортом Щ-118. Подозрение, что на субмарине произошла диверсия, усилилось после того, как выяснили, что покончил жизнь самоубийством помощник командира лодки лейтенант П. С. Егоров, находившийся в момент взрыва на берегу. Это дало основание полагать, что именно он совершил диверсию и взорвал подводную лодку. 29 сентября «щуку» подняли с помощью спасательного судна «Тельман», но, принимая во внимание большой объем разрушений, ее не восстанавливали.

31 августа 1943 года во время ночных торпедных стрельб в заливе Америка из-за грубого нарушения командиром Щ-128 правил навигации его лодка нанесла таранный удар в борт Щ-130, которая затонула на глубине 36 метров. Спустя трое суток ее подняло спасательное судно «Находка». Личный состав, за исключением двух погибших при столкновении, чудом остался цел. Корабль отремонтировали и менее чем за полгода ввели в строй.

К началу 1945 года Щ-139 входила в состав 2-го отдельного дивизиона подводных лодок ТОФ и базировалась на Владимиро-Ольтанскую ВМБ. Дивизионом командовал в этот момент не кто-нибудь, а один из самых легендарных подводников Советского Союза, капитан 1-го ранга А. В. Трипольский. Имя Трипольского прогремело на всю страну еще в 1940 году, когда за боевые дела во время советско-финской войны он был удостоен звания Героя Советского Союза. В Великую Отечественную войну опыт Трипольского был использован в полной мере. В 1942 году именно он командовал тяжелейшим переходом отряда тихоокеанских подводных лодок через Тихий и Атлантические океаны на Северный флот. До этого подобных океанских переходов наши подводники еще никогда не осуществляли. Затем на Трипольского была возложена еще одна, не менее ответственная миссия. Он руководил приемкой и переходом из Англии в Полярный переданных нам англичанами подводных лодок типа «В», а после этого успешно командовал дивизионом этих лодок, лично ходя в боевые походы, и топил вражеские корабли.

Весной 1945 года капитан 1-го ранга Трипольский совсем не случайно снова оказывается на Тихоокеанском флоте, в должности командира дивизиона «щук». Другого второго подводника с таким огромным океанским опытом в то время на нашем флоте просто не было. Кому, как ни Трипольскому, выводить наши субмарины на океанские просторы для схваток с японским флотом!

Начальником штаба 2-го отдельного дивизиона был «коренной тихоокеанец» и опытный подводник, капитан 2-го ранга М. И. Кислов. Самой Щ-139 командовал к тому времени капитан-лейтенант И. А. Придатко. Но дела на одной из самых знаменитых лодок Тихоокеанского флота обстояли уже далеко не столь блестяще, чем в ее лучшие служил, что называется, «спустя рукава».

Из показаний бывшего командира дивизиона капитана 2-го ранга Миронова: «Щ-319 до прихода Придатко была одна из лучших лодок в дивизионе, личный состав был спаян, дисциплина на корабле была вполне удовлетворительная, организация службы хорошая. С приходом Придатко дисциплина и организация службы на корабле заметно ухудшилась. Личный и офицерский состав был настроен против него. Воспитательной работы с личным составом не вел. Своей деятельностью на берегу подрывал авторитет офицера – посылал личный состав в колхозы «на заработки для командира». Сам ходил с подчиненными «на заработки» по колхозам. При дележе заработанного спорил с личным составом и чуть ли не вступал в драки. Распускал сплетни о вышестоящих командирах. Авторитетом у личного состава и офицерского состава как своей лодки, так и других подводных лодок не пользовался. Личная дисциплина у Придатко была низкая, за 1944 год имел 8 дисциплинарных взысканий, а многие проступки ограничивались словесным указанием и наставлением. В основном, все взыскания были за плохую организацию на корабле. Корабль содержался грязно, борьбы за чистоту корабля не было».

Из спецдонесения особого отдела НКВД по Тихоокеанскому флоту: «На корабле имелись серьезные недочеты в содержании материальной части, особенно моторных и трюмных групп, а также торпедного и артиллерийского вооружения. Точная аппаратура спиртом не протиралась 5–6 месяцев, в то же время, когда спирт на лодку для этих целей отпускался, то Придатко расходовал его не по назначению. Кормовые горизонтальные рули заклинивались на 15 градусов, в результате чего неоднократно были случаи недопустимого дифферента подводной лодки до 30 градусов, что помогло привести к гибели корабля. Зная об этом, Придатко никаких мер к устранению дефектов не принимал.

Свидетель Корнеев по данному вопросу показал: «Однажды помню случай, командир Придатко не отпускал спирт для протирки аккумуляторных батарей месяца полтора. Старшина Самарин вынужден был записывать об этом в аккумуляторном журнале. При проверке дивизионными специалистами было установлено, что спирт на подводной лодке командиром расходовался не по назначению».

Находясь в очередном доковом ремонте в декабре, Придатко, несмотря на требования командира БЧ-1 старшего лейтенанта Черемисина о тщательной проверке установленной «Связьмортрестом» акустической аппаратуры, тщательную проверку установки таковой не обеспечил, торопившись с уходом к семье в бухту Ракушка. Впоследствии оказалось, что «Связьмортрестом» была установлена неисправная акустическая аппаратура, показания акустиков были неверные, что явилось одной из причин столкновения подводной лодки с катером на учениях в 1944 году.

В марте 1944 года по вине Придатко произошло столкновение с катером МО, в результате которого катер и лодка вышли из строя на длительное время, а материальный ущерб государству определяется в сумме 100 000 рублей.

В октябре 1944 года Придатко, пригласив на лодку специалистов завода № 202, мастера Сильченко, строителя Доренко и старшего мастера Морозова, организовал групповое пьянство в аккумуляторном отсеке лодки. Во время пьянки курили и жгли спички, что также могло привести к гибели корабля.

Свидетель Сильченко по данному вопросу, показал: «Когда мы вошли на лодку, то прошли в 3-й отсек, сели кушать. Придатко принес бидон спирта и налил нам спирта по кружке, грамм по 300. Затем спирт развели и выпили. Вскоре Придатко еще налил нам по две кружки. В процессе выпивки Придатко дал мне пачку папирос, затем вынул вторую пачку и стал нас угощать. Я, а также механик Уваров заметили Придатко, что курить на лодке нельзя, на что Придатко заявил: «Кто здесь хозяин? Раз я разрешаю – курите” Механик потом провентилировал лодку.

Придатко зажигал спички и давал нам прикурить. Курили я, Придатко, Доренко и фельдшер. Выпивка происходила часа четыре, Придатко напился до бесчувственного состояния».

3 декабря 1944 года на корабле, находящемся в подводном положении, в результате короткою замыкания вследствие нарушения изоляции возник пожар в аккумуляторном отсеке, что могло привести к гибели корабля, лишь благодаря тому, что пожар был быстро обнаружен и ликвидирован, гибель корабля была предотвращена. При расследовании этого факта установлено, что нарушение изоляции произошло в результате того, что аккумуляторы батареи были плохо закреплены, шатались, угольник изолирующей резиной касался корпуса батареи. Придатко, как командир, зная об этом, мер к устранению не принял. Возникновению пожара способствовала также систематическая течь соляра из трубопроводов в районе 3-го отсека. Для устранения течи требовалось 144 кв. см подошвенной кожи. Придатко же, несмотря на неоднократные просьбы электриков лодки, мер к устранению этой серьезной неисправности никаких не принимал в течение года. Выходили в море с неисправной системой трубопроводов, подвешивая в месте утечки соляра банку из-под консервированного мяса. Случай пожара Придатко скрыл от командования, внеочередного донесения о чрезвычайном происшествии не представил.

Придатко на следствии по этому вопросу показал: «Внеочередного донесения я не представлял, потому, чтобы не показывать на лодке и дивизионе лишнего случая чрезвычайного происшествия».

По вопросу пожара свидетель Панарин показал: «С возникновением пожара из 3-го отсека к нам в 4-й стали передавать вещи, а мы стали их передавать в 5-й отсек Пожар продолжался минут 10–15. Было много дыма, особенно в центральном посту, дым распространился и по другим отсекам. После ликвидации пожара всплыли и провентилировали подводную лодку. Я лично знаю, что протекал соляр из солярной магистрали и 3-го отсека и под капли соляра ставили жестяную банку из-под консервированного мяса, примерно в районе 33-го шпангоута, т. е. в непосредственной близости аккумуляторной батареи».

До вступления в командование кораблем Придатко Щ-319 была одной из лучших в дивизионе. Придатко во время командования дисциплину и организацию службы на корабле развалил, пьянствовал, нарушал дисциплинарную практику, личный состав корабля использовал в ряде случаев в личных целях, ставя личные интересы выше государственных.

Свидетель Пацков показал по данному вопросу: «Личные дела Придатко ставил выше служебных и много раз личный состав снимал с лодочных работ и в приказном порядке заставлял носить на квартиру дрова и пилить. Мне лично неоднократно приходилось носить и пилить дрова на квартире Придатко. Кроме того, в 1944 году, весной, в приказном порядке Придатко заставил меня, Печеницына, Клюева, Морозова и других копать для него огород с корчевкой. Личный состав не хотел служить под командованием Придатко, высказывал желание списаться с Щ-319. Часто на корабле Придатко выпивал, помню случай в октябре 1944 года на заводе № 202. Придатко в 3-й отсек пригласил рабочих Дальзавола, пьянствовали, напилась до бесчувственного состояния, курили, жгли спички и дебоширили. Этим Придатко потерял свой авторитет у личного состава»».

Что и говорить, малосимпатичной личностью выглядит командир Щ-319. Любой слабый и плохо подготовленный командир корабля – это огромная недоработка его прямых начальников. Еще бы, ведь в руки случайного человека попадает дорогостоящая техника и боевое оружие, от него зависит судьба десятков людей! В такой ситуации, которая сложилась к весне 1945 года на Щ-319, что-то должно было произойти, и оно произошло.

Из книги Техника и оружие 1995 03-04 автора

КРАСНОЗНАМЕННАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА «С-13» (ПЛ типа «С» (ix-БИС С.) ПЛ подобной серии изготовлено 31 единица. С-13 была заложена 19 ноября 1938 года. Спущена на воду 25 апреля 1939 года. В состав Балтийского флота вошла 31 июля 1941 года. В годы. Великой Отечественной экипажи ПЛ совершили 4

Из книги Техника и вооружение 1997 04 автора Журнал «Техника и вооружение»

“Амур” – подводная лодка четвертого поколения В последнее время в ряде зарубежных стран оживился интерес к дизель-электрическим подводным лодкам, которые сочетают относительно низкую стоимость (на порядок меньшую, чем стоимость атомных субмарин) с высоким боевыми

Из книги Техника и вооружение 2003 11 автора Журнал «Техника и вооружение»

Из книги Техника и вооружение 2003 12 автора Журнал «Техника и вооружение»

Из книги Техника и вооружение 2004 04 автора Журнал «Техника и вооружение»

Из книги Оружие Победы автора Военное дело Коллектив авторов --

Подводная лодка типа, Л“ (II серии) Конструкторское бюро, возглавляемое Б. Малининым, приступило к проектированию подводных заградителей типа «Л» II серии сразу же по окончании основных работ по лодкам типа «Д».Взяв за основу подводную лодку типа «Д», конструкторы заменили

Из книги Субмарины и минные катера южан, 1861–1865 автора Иванов С. В.

Подводная лодка типа „Щ“ Предусмотренные первой кораблестроительной программой подводные лодки типа «Щ» - по названию головной лодки «щука» - предназначались для действий в прибрежных и внутренних морях и должны были быть вооружены торпедами калибра 533 мм и

Из книги Подводные лодки XII серии автора Игнатьев Э. П.

Подводная лодка «Новый Орлеан» В конце нюня 1861 г. женщина из Баффало, шт. Нью- Йорк, писала о слухах, которые говорили о постройке в окрестностях юрода подводного корабля. По дате данная субмарина строилась раньше подводного мускулухода «Пионер» конструкции энтузиаста

Из книги Трагедии советского подплава автора Шигин Владимир Виленович

Первая подводная лодка Виллери Субмарину 16 мая 1861 г. на реке Делавэр в предместье Филадельфии обнаружила полиция. Шериф арестовал корабль, установив, что его построил предприниматель французской национальности некто Брутус де Виллери. Лодку осмотрели технические

Из книги Drang nach Osten. Натиск на Восток автора Лузан Николай Николаевич

Подводная лодка Чини В Ричмонде, шт. Вирджиния, служащий департамента военно-морского флота Конфедерации Уильям Чини разработал проект подводной лодки, которую и построил на ричмондском заводе Тридигер Айронуоркс. В октябре 1861 г. субмарина испытывалась на Джэймсовой

Из книги Герои Черноморского Подплава автора Бойко Владимир Николаевич

Из книги автора

Подводная лодка Щ-139 и ее экипаж К середине 30-х годов XX века Советский Союз прилагал все силы для создания современного ВМФ, способного надежно прикрыть морские и океанские границы государства. Отсутствие средств и неготовность отечественной промышленности

Из книги автора

«Подводная лодка в степях Украины» Провал операции «Чистое поле» в Южной Осетии и паническое бегство грузинских войск из оккупированной части Абхазии - верхней части Кодорского ущелья - и последующее признание (август 2008 г.) Россией независимости этих южных

Из книги автора

Подводная лодка Кесаева Астана Николаевича Подводная лодка М-117 Подводная лодка тип «М» XII серии заложена под стапельным номером 287 на заводе № 112 (Красное Сормово) в Горьком 29 января 1940 года. 12 февраля 1941 подводная лодка спущена на воду. В июне 1941 года М-117 была погружена на

Из книги автора

Подводная лодка Морухова Александра Сергеевича Подводная лодка М-35Подводная лодка тип «М» XII серии заложена 22 февраля 1939 года на заводе №-112 (Красное Сормово) в Горьком под заводским номером 269. Достройка подводной лодки производилась на заводе №-198 в Николаеве. 20 августа

Из книги автора

Подводная лодка Пустовойтенко Николая Куприяновича Подводная лодка М-32 Подводная лодка тип «М» XII серии заложена 31 августа 1938 года на заводе №-112 («Красное Сормово») в Горьком под стапельным номером 259. В феврале 1940 года подводная лодка была погружена на железнодорожный