- (в миру Александр Дмитриевич Пустынский).
23 сентября 1868 года в Александро – Коровиной Пустыни в семье священнослужителя Дмитрия и Александры Павловны Пустынских родился мальчик, которому нарекли имя Александр. Крещён в Свято – Троицкой церкви 26 сентября. Эти земли в то время входили в состав Грязовецкого уезда Вологодской губернии, а Свято – Троицкая церковь относилась к четвёртому благочинному округу. Всего церквей в уезде было 70.
В детстве его звали Кено, он очень рано осиротел. Летом пас крестьянский скот, а потому его кормили поочереди. Был он очень одарённым мальчиком. Самоучкой научился читать и писать. Часто обращался к местному священнику, который давал ему читать священные книги. Он пристрастился к религии. У него был очень хороший голос и по большим праздникам священник приглашал его на клирос на песнопение. Видя такие способности мальчика и веру его к Богу священник стал хлопотать, чтобы дать мальчику духовное образование. Прежде всего он обратился к прихожанам о сборе средств на учёбу Кены. Вскоре необходимые средства были собраны. Кено уехал из Пустыни в Вологду и в 1883году пятнадцатилетним подростком поступает в Вологодскую духовную семинарию. После окончания семинарии в1890 году Александр Пустынский поступает в Киевскцю Духовную Академию, которую блестяще заканчивает в 1893 году со степенью кандидата богословия его направляют в Троице – Сергиеву Лавру, что тоже считалось очень престижным. На его проповедях присутствовали члены императорской фамилии.
В 25 лет (в1893г.) его направляют псаломщиком кафедрального Собора в Сан – Франциско в Америке.
В 1894 году пострижен в монашество. Возведён в сан иеродиакона, а через две недели – в иеромонаха.
1895 год – помощник инспектора Новгородской дух. Семинарии.
1897 год - пом. Инспектора Московской дух. Академии.
1899 год - член СПб дух. Ценз. Комитета в сане Архимадрида.
За свой труд «Пастырское богословие в России за 19 век» получил степень магистра богословия и назначен Ректором Тверской духовной семинарии. Кроме магистерской диссертации в общем списке наиболее известных его научных работ числятся статьи-проповеди «Многое и единое», «Дары земные небесному жителю», «Три искушения», «Два пути».
В начале 1903г. – наместник Кремлёвского Чудова монастыря.
Он стал общаться с сильными мира сего. Проповедник, духовный писатель, эрудированный и самостоятельно мыслящий богослов, знающий иностранные языки – таким был Иннокентий. Синод, как мне кажется, побаивался держать его в Москве, и его отправили за три девять земель, в Русскую Америку, в подчинение к епископу Тихону, будущему Патриарху всея Руси.
Решение Синода об учреждении в Алеутской епархии викариатства с присвоением викарному епископу наименования «епископ Аляскинский» и с назначением ему местопребывания в Ситке, было утверждено императором Николаем II 29 ноября 1903 года. В тот же день император утвердил доклад Святейшего Синода о назначении наместника Московского Чудова монастыря архимандрида Иннокентия (Пустынского) епископом Аляскинским. В Указе от 3 декабря 1903 года говорилось, чтобы наречение и посвящение его в епископский сан было произведено в столице. 14декабря 1903г. в Казанском соборе г. Санкт-Петербурга была совершена хиротония архимандрида Иннокентия во епископа Аляскинского, викария Северо-Американской епархии. Хиротонию совершали восемь епископов, в том числе и епископ Тихон. Именно наш земляк, Александр Дмитриевич Пустынский, стал первым Викарием Северо – Американской епархии.
Викарный епископ – правая рука главы епархии. Через него проходит масса основных документов, отчётов, прошений, рапортов. Он в курсе всех событий, происходящих как в центре, так и на периферии. К его мнению прислушиваются, с ним советуются, а за душевность и ум уважают.
1906 год (38 лет) – Иннокентий в Вашингтоне встречался с президентом США Т. Рузвельтом и имел с ним беседу. Основной темой для обращения к главе государства были положение и права коренного населения на Аляске. Он говорил о просвещении туземцев, незаконной продаже спирта белыми людьми туземцам, о контроле над полицией и младшими судьями, о даровании Аляске права иметь в Конгрессе своих представителей и др. Президент выслушал епископа Иннокентия и пообещал обратить внимание на поставленные вопросы. Этот разговор был без переводчиков, так как епископ Иннокентий в совершенстве владел английским языком.
После встречи с президентом Т.Рузвельтом губернатор, занимавший недружественную позицию по отношению к Православной Церкви, вскоре был отозван из Ситки. Новый губернатор с уважением относился к Православной Церкви. Жители Аляски получили право делегировать своего представителя в Конгресс.
Работа священнослужителей на Аляске была очень сложной. Не было нормальных бытовых условий. Чтобы прихожане Аляски понимали Священное Писание, духовно-нравственную и богослужебную литературу – её переводили на эскимосский, и языки народов Аляски. Изданию переводов уделялось много внимания. Преосвященный Иннокентий служение на Аляске приравнивал к подвигу и подвигу нелёгкому, подобно апостольскому.
С 1907 по 1909г.г. епископ Иннокентий исполняет обязанности Архиепископа Северо – Американского святителя Тихона, которого перевели служить в Россию. Два года о. Иннокентий замещал иерарха, отвечая за всё, что происходило в заграничной епархии. Это немаловажный факт в его биографии.
Весной 1909 года, после выезда из Сан – Франциско, Иннокентий назначается епископом Якутским и Вилюйским. До февраля 1912года он руководит далёкими северными приходами, посещал даже Чукотку в зимние холода.
В 1911г. (в 42года) – представлен императору Николаю II и Императрице Александре Фёдоровне и имел с ними получасовую беседу. О чём шёл разговор - пока не известно.
В это время в Священном Синоде решался вопрос о заполнении вакансии Архиепископа в самой трудной и горячей точке – Туркестане. Священники очень неохотно ехали из России в края, где бывали частые землетрясения, антисанитария, нехватка воды, отсталость и дикость коренного населения, эпидемии и другие невзгоды. Местные чиновники всячески сопротивлялись распространению православия. Генерал – губернатор Ташкента фон Кауфман заявлял: «Я не потерплю здесь ни архиереев, ни жандармов!». Представительство православной миссии было отнесено на самую окраину Туркестана в городок Верный, откуда зачастую до Ташкента даже добраться было невозможно. Ещё в 1869 году духовенство края возбудило ходатайство об учреждении епархии в Ташкенте, но мечта миссионеров так и не осуществилась.
С августа 1912 года преосвященный Иннокентий (Пустынский), прибыл по месту архиерейского служения в Ташкент. Это было самое трудное поручение, выполняя которое русский священник принимал на себя бремя тяжёлых обязательств по закреплению русской церкви в восточно – азиатском регионе страны. Человек очень начитанный, образованный, автор ряда трудов по истории Церкви, создатель учебника «Пастырское богословие». Епископ Иннокентий славился своими проповедями и аскетической жизнью. По прибытии новый владыка две недели провел в Ташкенте: совершал Богослужения, посетил Свято-Никольский женский монастырь, выступал в учебных заведениях. В Ташкенте преосвященный Иннокентий снарядил поезд, в который входили церковь-вагон и три вагона для архипастыря, причта и певчих. На этом поезде владыка объезжал приходы.
В дальнейшем епископ Иннокентий занимается упорядочением епархиальных дел. При нем округов в епархии стало насчитываться двадцать один. Преосвященный Иннокентий сумел окружить себя высокообразованным духовенством, владыка интересовался историей научного и культурного развития Туркестанского края.
Епископу Иннокентию наконец-то удалось то, что не получалось у всех его предшественников. Летом 1916 года он выехал в Петербург, где выхлопотал указ о перенесении кафедры туркестанских епископов из города Верного в Ташкент. Переезд в Ташкент состоялся всего за два месяца до Февральской революции. Но этот факт позволил владыке Иннокентию в полной мере сохранить управление епархией.
Указом Святейшего Патриарха Тихона на Пасху 1918 года владыка Иннокентий был возведен в сан архиепископа.
Преосвященный Иннокентий сделал много невозможного в годы богоборчества, когда в Туркестане постановлением ЦК начался «красный террор». В июне того же года был созван съезд представителей Туркестанской епархии в расширенном составе. В это же время был возобновлен выпуск в Ташкенте епархиального печатного органа под новым названием – «Туркестанский церковный вестник».
Архиепископ Иннокентий хорошо читал проповеди, мог легко убедить людей в совершении того или другого деяния. В своих воспоминаниях выдающийся хирург, Лауреат Сталинской премии Валентин Феликсович Войно – Ясенецкий, известный впоследствии под именем епископа Луки, так писал о своей первой встрече с Владыкой в Ташкенте в 1920 году: «Он взял меня под руку и повёл на перрон, окружавший собор. Обойдя два раза вокруг собора, он заговорил о большом впечатлении, которое произвела на него моя речь на собрании, восторгался глубиной и искренностью моей веры и, неожиданно остановившись, сказал мне: «Доктор, Вам надо быть священником!» У меня не было и мысли о священстве, но слова Преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв архиерейскими устами и минуты не размышляя: «Хорошо, Владыка! Буду священником, если это угодно Богу!»
В 1922 году, по попустительству большевицких властей, образовалось обновленческое высшее церковное управление (ВЦУ), которое стало диктовать условия православным епархиям. Архиепископ Иннокентий, видя антицерковную сущность этой организации, объявил епархию самоуправляемой. Созванный вскоре съезд духовенства и мирян отверг все притязания ВЦУ. Но местные власти начали жестокую травлю владыки Иннокентия, в результате которой он вынужден был покинуть епархию, получив предписание от чекистов о немедленном выезде из Ташкента, ему дали 3 часа на сборы, а потом «услужливо» посадили на поезд, идущий в Россию.
Архиепископ Иннокентий оставляет свою Ташкентскую резиденцию и едет в Москву, в центр всех перемен, за прояснением обстановки.
В Москве Обновленческий Синод предложил ему работу здесь, зная его опыт и знания. Он начинает колебаться, не даёт конкретного ответа, а Синод всё же подбирает для него престижное и авторитетное место. За все сложные годы работы на Аляске, Якутии, Туркестане о. Иннокентий сильно устал, развивающаяся болезнь лёгких даёт о себе знать и он уезжает в родные края, в Александро – Коровину Пустынь. Проводит службы в местной церкви. Люди, когда узнали в округе, что Иннокентий вернулся – в Александро – Коровину Пустынь- началось паломничество, очень много людей хотели послушать его проповеди. Он проводит службы в Свято-Троицкой церкви, крестит малышей, венчает, отпевает умерших.
Обновленческий Синод назначает о. Иннокентия в 1923 году Архиепископом Курским и Обоянским, а в 1924 году подобрали работу в основе основ русского православия, городе Киеве, назначив его митрополитом Киевским и Галичским. Одновременно Украинский Синод выбирает его на должность заместителя председателя, с прицелом на бедующее Председательство в целом, но последнего назначения не состоялось. Украинский Синод возглавил другой человек.
Митрополит Иннокентий до 1929 года служил в Киево – Печёрской Лавре, но какой он след оставил, каковы его заслуги на Украине – предстоит ещё выяснить.
В июле 1929 года Иннокентий Пустынский подаёт рапорт об уходе на покой. Он возвращается на свою малую родину, в Александро-Коровину Пустынь. Владыка везёт из Киева свой скарб – это обширная библиотека, физгармония, наградные вещи привезённые из Америки: за отличную службу о. Иннокентий был награждён золочёной парчовой ризой, украшенной торжественными бубенцами (по другим сведениям колокольчиками), так же раззолоченной митрой и наперстным крестом. Ещё в повозках были иконы для домашнего иконостаса и всё необходимое для проведения церковных служб. Прожил Владыка в Пустыне 3года, жил более чем скромно.
В 1932году Обновленческий Синод разыскивает среди лесов и болот вологодчины отставного священника и просит его возглавить Церковное управление Северного края, в состав которого входили Архангельская и Вологодская губернии. Как ответственный человек, преданный раз и навсегда избранному пути Иннокентий Пустынский соглашается возглавить ЦУ Северного края. Со всех деревень и хуторов пришли люди, чтобы простится с уважаемым земляком. Звенели колокола, а местное население прощалось с Владыкой навсегда. За о. Иннокентием приехали милиционеры и увозят в Шуйское, а оттуда – в Архангельск.
По приезде в Архангельск (в начале 1932г.) Иннокентий Пустынский возглавляет Церковное управление Северного края и является Митрополитом Архангельским и Холмогорским. «С первых дней работы в Архангельске он в своей практической деятельности доказал, что его пребывание в рядах руководителей обновленчества является лишь своеобразной маскировкой его истинно-политической ориентации».
В качестве доказательства приводятся показания прихожанки, некой Кузьминой: « За весь период работы в Архангельске Пустынский проявил себя как противник обновленчества. Мне не раз приходилось от него слышать: «Я к обновленческому течению не принадлежал и принадлежать не буду, ибо цель обновленчества не созидать церковь, а разрушать».
Со страниц следственного дела №914/33 встаёт перед нами облик человека, вызывающего глубокое сочувствие и уважение, не потерявший присутствия духа, сохранивший чувство собственного достоинства. Он не увиливает от ответа, его показания предельно откровенны, хотя он знал, что за этим последует.
14 марта 1933 года Владыка был арестован по обвинению в «несогласии с политикой Советской власти по отношению к церкви» и приговорён к 3 годам тюрьмы с отбыванием наказания в Казахстане. В Алма- Ате (бывший Верный, где некогда размещалась его архиерейская кафедра) он сделался простым звонарём Покровского храма. Современник вспоминает: «Трезвонил Иннокентий замечательно красиво, чему способствовал его серьёзный музыкальный талант».
Среди «церковников», расстрелянных в 1937 году одновременно с Преосвященным Алма-Атинским и Казахстанским Тихоном (Шараповым) упомянут Александр Дмитриевич Пустынский (именно таково было мирское имя архиепископа Иннокентия). Весьма вероятно, что он успел принести покаяние в обновленческом прошлом перед епископом Тихоном, был схвачен вместе с ним и искупил все былые грехи кровью мученичества.
Так закончилась жизнь нашего земляка, Митрополита, Архиепископа, всю жизнь отдавший служению Русской Православной церкви.
Высокопреосвященный Иннокентий (в миру Александр Дмитриевич Пустынский), наместник Чудова монастыря, викарный епископ Северо-Американской епархии, епископ Аляскинский, епископ Якутский и Вилюйский, член Санкт-Петербурского Духовного Цензурного комитета в сане архимандрида, секретарь Поместного собора 1917 года, архиепископ Туркестанский и Ташкентский, митрополит Киевский и Галицкий, Председатель Совета и Ректор Высшей Богословской школы в Киеве, митрополит Архангельский и Холмогорский, учёный – философ, магистр- богослов урожденец земли Вологодской был дважды реабилитирован: 2 августа 1989 года – по решению областной прокуратуры г. Архангельска по следственному делу, заведённому в 1933 году, и 7 сентября 1993 года – по ходатайству Алма – Атинской Епархиальной комиссии по канонизации новомучеников по следственному делу 1937 года, а вот церковной реабилитации пока нет. Просвещенный народ надеется, что она будет!
26 апреля 1994 года в газете «Красный Север» была опубликована статья Ассии Хайретдиновой «Архипастырь Богомудрый» , после которой посыпались упрёки некоторых священнослужителей, вроде как «не достоин поминания», предал веру, пошёл по неправильному пути» и т.д.
Очень доходчиво ответили через ту же газету бывшие жители села Пустыни: Анатолий Васильевич Ширкунов и др. – «Доколе будет русский бить русского, православный православного? Разве это по христиански, по-божески? Где же милосердие у священнослужителей, которые родились позднее, а то бы и им была такая же участь!?»
В 2009 году Митрополитом Калужским и Боровским Климентом (Капалин) издана книга «Русская Православная Церковь на Аляске до 1917года». В предисловии напечатано обращение к читателям Патриарха Московского и всея Руси Алексия, который отметил добрые плоды миссионерских трудов наших достойных предшественников, одним из которых был наш земляк Иннокентий Пустынский. В биографическом очерке про Иннокентия Пустынского сказано так (стр.489): «В марте 1923годауволен на покой. В том же году он уклонился в обновленчество, но позднее восстановился с Церковью ».
Ещё хотелось бы сказать, что Иннокентий Пустынский сумел распознать в известном хирурге, профессоре с мировым именем Валентине Феликсовиче Войно – Ясенецком великого проповедника Православной церкви, впоследствии Архиепископа Луки. В 1996 году Святейший Синод Украинской Православной Церкви Московского Патриархата принял решение о причислении Высокопреосвященного Архиепископа Луки к лику местночтимых святых как Святителя и исповедника веры. Похоронен он в городе Симферополь, скончался в день всех Святых 11 июня 1961 года.
7 октября 1994 года в пос. Кирпичное был открыт Музей памяти митрополита Иннокентия. В его экспозиции – документы, архивные материалы, произведения самого митрополита, газетные статьи, дискуссионные публикации, материалы радиопрограмм «Голоса России», воспоминания старожилов, а так же этнографические экспонаты, в какой-то мере воссоздающие быт жителей Александро – Коровиной Пустыни конца 19 начала 20 века.
Вот этот материал собрала член Союза журналистов СССР, диктор « Голоса России» Ассия Сафановна Хайретдинова.
Однажды, посетив посёлок Кирпичное и узнав от жителей об забытом Архиепископе Иннокентии Пустынском, Ассия не могла поступить иначе, как посвятить 20 лет жизни этому замечательному нашему земляку Грязовецкого уезда Иннокентию, в миру Александру Дмитровичу Пустынскому, который из мальчика – подпаска дослужился до очень высокого церковного сана.
Собрав материал, Ассия Сафановна издала книжку: «Пусть память будет живой» сначала в 2000 году, а затем в 2010 году с дополненным материалом.
В июне 2011 года я познакомился с Ассией Сафановной в посёлке Кирпичном, где ранее находился музей Владыки.
Она попросила меня этот музей перенести на Вохтогу, так как в Кирпичном не осталось ни одного жителя, а в 1999 году из музея были похищены два портрета Иннокентия Пустынского, написанные аргентинской художницей Нормой Нава и вологодским художником С. Кулаковским. Это очень ценные портреты, к сожалению, не найдены милицией.
14 сентября 2012 года в посёлке Вохтога был открыт краеведческий музей, в котором есть и экспозиция о митрополите Иннокентии Пустынском.
Хочется закончить жизнеописание Иннокентия Пустынского словами одной из крупнейших аргентийских живописцев Норма Нава, которая написала портрет Владыки: «Когда моя рука касалась полотна, я чувствовала эту магическую тяжесть, которая возвращает к жизни то, что и есть жизнь. Под этим бесконечно мудрым взглядом митрополита я тысячу раз спрашивала себя: чего они смогли добиться пулей? Смерти? Но ведь Владыка Иннокентий продолжает жить в самом святом месте – в сердцах людей. В писании говорится: «Хорошие никогда не умирают»…».
Примечания
- Хайретдинова А.С.// «Пусть память будет живой». Москва 2010г. Изд. «Глобус»
- Митрополит Климент (Капалин) // «Русская Православная церковь на Аляске до 1917 года». М.2009г. ОЛМА Медиа Групп.
Прославленный во святых, дивный в чудесах, чтимый ближними и дальними, чудотворец Иннокентий, первый епископ Иркутский, родился в конце XVII века в Малороссии, в Черниговской губернии. По преданию, родился он в семье священника Кольчицкого (или Кульчицкого), потомка древнего польского рода. Фамилию эту вместе с дворянским достоинством пращуры будущего святителя получили от польского короля Болеслава Храброго. При крещении мальчика нарекли Иоанном и воспитывали его в духе благочестия.
Получив начальное образование дома, он продолжил обучение в Киевской духовной академии. Учился Иван очень хорошо, каждый предмет изучал основательно и не было ни одной дисциплины, которую бы он не освоил с успехом. С особенным прилежанием он занимался словесностью, надеясь впоследствии подвизаться в проповеди Слова Божия. Ко времени окончания академии Иван был пострижен в монахи с именем Иннокентий. Избранник Божий принял постриг в Антониевой пещере, под Киевом.
По окончании академии, примерно в 1706-1708 годах, благочестивый инок был затребован в Москву на должность учителя и префекта в Славяно-греко-латинскую академию, а отсюда взят в Санкт-Петербург, где в то время только основывался Невский монастырь, будущая Лавра, чтобы послужить здесь примером доброго иноческого жития.
Появление образованного, благочестивого инока стало заметно на общем фоне подвизавшихся, и молодой монах скоро обратил на себя внимание императора Петра I. Опираясь на мнение Сибирского митрополита Филофея (Лещинского), государь утвердился в своем желании образовать в Пекине Русскую православную духовную миссию, которую, по плану царя, должен был возглавить епископ. Митрополит рекомендовал на эту должность иеромонаха Иннокентия, мужа вполне достойного царева доверия.
На третьей седмице Великого поста, 5 марта 1721 года, в воскресенье, в Александро-Невском Троицком соборе за литургией была совершена хиротония иеромонаха Иннокентия во епископа. Таинство в присутствии Всероссийского самодержца свершили члены Святейшего Синода митрополит Рязанский Стефан (Яворский) и Новгородский архиепископ Феофан (Прокопович).
Сразу по Пасхе, на Светлой седмице, владыка Иннокентий, нареченный епископом Бельским, выехал из Санкт-Петербурга в страну неведомых хинов. Его сопровождали два иеромонаха, иеродиакон и пять певчих с тремя служителями. Год без малого добирались они до Иркутска, оттуда двинулись дальше, за Байкал, и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске. Здесь миссии предстояло дожидаться решения пекинских чиновников о праве на въезд.
В то время в Пекине неожиданно большое влияние приобрели иезуиты, которые под различными предлогами склоняли, местных чиновников уклоняться от принятия русского епископа. И повод для отказа был найден. В письме с просьбой о разрешении на въезд владыка Иннокентий был назван «богдо» - то есть «великий», а у китайцев такое обращение было принято только к императору, и потому де двум великим особам быть одновременно в Китае невозможно.
В ожидании новых указаний из Святейшего Синода епископ Иннокентий оставался в Селенгинске безвыездно три года. Скорбна была жизнь святителя. Не получая жалования, а назначено ему было 1500 рублей в год, он содержал себя и свиту подаяниями доброхотов. Чтобы не умереть с голоду, миссия добывала себе пропитание рыболовством или нанималась на работы к местным хозяевам и тем кормилась. Поношенное платье владыка чинил себе сам. Утешение находил в молитвах и богослужениях, которые совершал в старом селенгинском соборе.
«Где мне главу преклонити и прочее жития моего время окончати Святейший Правительственный Синод заблагорассудит? - писал он в Синод. - Прошу покорно о милостивом указе, что мне делать: сидеть ли в Селенгинске и ждать того, чего не ведаю, или возвратиться назад… понеже и лисы язвины имут на починок, я же по сие время не имам, где главы приклонити. Скитаюсь бо со двора на двор и и из дому в дом переходящи».
Кое-как пристроился владыка со свитой жить на даче Троицкого Селенгинского монастыря. А чтобы не даром есть монастырский хлеб, он и его диакон писали для храма иконы.
Не без Промысла Божия отказали китайцы во въезде владыке. Вынужденное его «сидение» в Селенгинске оказалось весьма важным для проповеди Слова Божия среди местных монгольских племен. Используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, святитель тем самым восполнял недостаток духовенства за Байкалом и избавлял ставленников от далекой поездки для принятия сана в столицу Сибири - Тобольск.
Лишь в марте 1725 года получил владыка Иннокентий повеление переселиться в Иркутский Вознесенский монастырь и оставаться там впредь до новых предписаний. Управлял монастырем в отсутствие архимандрита Антония Платковского игумен Пахомий. Он отвел высокому гостю и его свите помещение на восточной стороне обители, на берегу Ангары. Здесь же, на монастырских землях, им выделили участки под огород, и таким образом жизнь обрела некую стабильность, особенно летом, когда нужно было заниматься огородничеством. Узнав о жительстве в монастыре епископа, в поисках духовного утешения к нему стали стекаться люди. Особенно стремились к владыке дети и инородцы.
В тот же год скончался император Петр I. Вдова и наследница престола Екатерина I назначила чрезвычайным послом в Китай графа Савву Владиславовича Рагузинского и обязала его взять с собой в Пекин епископа Иннокентия, если, конечно, китайцы согласятся.
В Иркутск Рагузинский прибыл 5 апреля 1726 года. Встретившись с владыкой, он предложил ему возвратиться в Селенгинск и там ждать его, а сам задержался в Иркутске для необходимых дорожных приготовлений. В это время в Иркутск из Москвы вернулся архимандрит Антоний Платковский, ранее уже бывавший в Пекине с послом Измайловым. Очень ему хотелось быть начальником тамошней миссии, и он постарался расположить к себе графа Рагузинского. Всю ловкость, хитрость, услужливость и хлебосольство, даже наветы и хулу на епископа Иннокентия, постарался употребить архимандрит Антоний. Следствием этих маневров архимандрита было письмо посла Рагузинского в Петербург, в котором говорилось, что он не надеется на то, что китайцы примут владыку, а потому находит способным к должности начальника миссии архимандрита Антония Платковского. Письмо было отравлено с нарочным в Петербург и там принято без проверки. В марте следующего года святитель Иннокентий получил новый указ - опять переселиться в Вознесенский монастырь. Начальником миссии в Пекине был назначен архимандрит Антоний Платковский.
Только владыка успел устроиться в Вознесенском монастыре, как из Петербурга пришло новое высочайшее повеление: быть ему самостоятельным епископом Иркутским и Нерченским. Этим решением была образована новая кафедра, и с преосвященного Иннокентия началось самостоятельное столование иркутских епископов.
Водворившись на новом месте, владыка Иннокентий столкнулся с теми же проблемами, что и в Селенгинске. По-прежнему не на что было жить, все так же не было крыши над головой. Консистория отказалась платить ему жалование на том основании, что назначено оно было якобы для проживания в Китае, а не в Иркутске. В то время Иркутск еще не разросся до пределов Вознесенского монастыря, и владыке приходилось часто путешествовать по плохой дороге в город и обратно. Будучи не очень здоровым человеком и тяжело перенося переезды, он просил граждан Иркутска дать ему на время помещение. Не нашлось среди иркутян того, кто бы принял в свой дом будущего молитвенника и заступника пред престолом Божиим за всю иркутскую паству. Наконец в 1828 году провинциальная канцелярия сжалилась над владыкой и отвела ему дом боярского сына Димитрия Елезова. Теперь на этом месте в память жительства здесь святителя воздвигнута каменная часовня.
Немногим более четырех лет окормлял он иркутскую паству, но и это короткое по человеческим меркам время употребил он с великой пользой для спасения. Как было уже сказано, владыка Иннокентий не отличался крепостью здоровья, особенно страдал головными болями, но подвигов своих, ни молитвенного, ни смирения плоти, не оставлял. На теле он носил власяницу, поверх которой всегда был подрясник из шкуры лося и кожаный с железной пряжкой пояс. Молиться святитель любил в пещере за монастырской оградой, которую выкопал основатель Вознесенской обители старец Герасим. Еще был у святителя обычай обходить по ночам Вознесенский храм и молиться на него с четырех сторон.
Очень любил владыка делать что-либо своими руками. Днем помогал тянуть сети тем, кто был на рыболовном послушании, а по ночам шил для учеников обувь (чарки). Своими руками посадил в монастыре два кедра.
Пастырь добрый не только руками трудился, но и на мгновение не оставлял главного дела - проповеди Слова Божия. Язычников, во множестве проживавших вокруг Иркутска, он обращал к святой Церкви не только семьями, но и целыми стойбищами. Так, из новокрещенных бурят образовалось целое поселение Ясачное.
Надлежало ему по должности творить суд, и никогда не перекладывал он на других это неприятное дело. Всегда решал сам, входил во все обстоятельства дела, быстро принимал решения, покрывая любовью строгую правду закона.
При всех неблагоприятных условиях сообщения с городом в его правление почти полностью закончилось строительство кафедрального Богоявленского собора. При Вознесенском монастыре еще архимандритом Платковским была устроена монгольская школа. Святитель Иннокентий не только поддержал это полезное для края начинание, но открыл еще славяно-русскую школу для всех сословий.
Первый Иркутский епископ исходатайствовал из государевой казны содержание для своих преемников и средства на сооружение архиерейского дома. Им же были определены границы епархии.
От трудов праведных любил владыка отдохнуть в небольшом селении Малая Еланка, в пятнадцати верстах от Вознесенской обители. Здесь жили направленные из монастыря на полевые работы послушники, монахи и крестьяне. Помогая в будние дни «труждаю-щимся и обремененным», он следил за тем, чтобы воскресные и праздничные дни никакие заботы не отвлекали бы их от службы Божией. В самой Малой Еланке была организована часовня и, владыка не раз предсказывал, что со временем на месте ее будет возведен храм. Пророчество это исполнилось в конце XIX века. При жизни владыка не раз еще поражал современников своей духовной прозорливостью.
Как-то на день Кирилла, патриарха Александрийского (9 июня), жители селения Фекского просили владыку отслужить у них Божественную литургию. «Хорошо, - ответил владыка, - отслужим. Но только вперед съездим по лету, а назад по зиме». В тот момент селяне не поняли смысла его слов, но на следующий после литургии день выпал такой снег, что владыке пришлось возвращаться в санях.
Был и другой удивительный случай, утвердивший всех в том, что владыка был подлинно сосудом избранным, исполненным Духа Свята. Однажды, при совершении крестного хода вокруг города, начался ливень и все промокли до нитки. И только святительских одежд не коснулась ни одна капля!
Такие проявления на нем Божией благодати стяжали ему еще при жизни любовь и уважение паствы, а по кончине стали основанием к благоговейному почитанию его памяти.
Очень любил святитель Иннокентий служить Божественную литургию. До последних дней своей жизни старался он не упускать возможности здесь, на земле, соединиться со Христом. В последний раз совершал он Божественную литургию в день Покрова Пресвятой Богородицы и затем в воскресный день 3 октября. После этого немощи человеческие приковали владыку к одру. Болезнь то усиливалась, то отпускала. В минуты ухудшения здоровья владыка созывал братию, благодарил служивших ему за любовь и попечение, раздавал на память кое-что из своих вещей, а тем, кому подарков не хватило, обещал при первом укреплении сил обязательно вознаградить. Очень скорбел владыка, что оставляет Вознесенский храм в неисправном состоянии и не раз высказывался, что если бы положили ему жалованье, то первую тысячу рублей употребил бы на построение каменной церкви.
Жалованья при жизни он так и не дождался. Решение о начислении ему содержания и удовлетворения некоторых его нужд пришло тогда, когда он уже ни в чем земном не нуждался.
В четверг 25 ноября страдания святителя стали чрезвычайными. Братию и всех городских священников он просил молиться о себе и отслужить после литургии параклис. В субботу 27 ноября 1731 году в седьмом часу утра Господь навеки упокоил святителя. Монастырский колокол возвестил о его кончине, последовавшей в присутствии его духовника иеромонаха Корнилия (Бобровникова), братии и келейников. Почившего облекли в его власяницу, поверх которой надели китайского шелка подрясник и шелковую мантию. Голову владыки покрыли клобуком, в котором он ходил при жизни.
О кончине владыки было доложено вице-губернатору Жолобову. Вице-губернатор, непомерно корыстный и алчный человек, решил воспользоваться случаем и отобрал не только все имущество владыки, но и часть монастырского достояния. Обобрав таким образом обитель, он лишил братию не только возможности похоронить святителя Иннокентия, но даже и литургию невозможно было совершать за неимением вина. И только после настойчивой просьбы Жолобов выделил на погребение святителя триста рублей, запретив при этом впредь обращаться к нему.
Погребение святителя было совершено 5 декабря. Гроб из соснового дерева был обит черным бархатом. Пречистое тело владыки водворили в каменном склепе под алтарем деревянной церкви в честь Тихвинской иконы Божией Матери, возведенной в 1688 году старцем Исаией.
Вскоре после кончины святителя Господь явил суд над обидчиками владыки. Архимандрит Антоний (Платковский), до последней степени обесчещенный в Пекине иноверцем Лангом, который публично и жестоко избил его, в узах был провезен мимо Вознесенской обители в Петербург. Там ожидало несчастного лишение сана и заточение. Вице-губернатору Жолобову по приговору уголовного суда в Петербурге была отрублена голов Оба эти события поразили промыслительностью всех, даже самых закоснелых в неверии.
Но если часть маловеров еще нуждалась во внешних убеждениях, верная паства хранила сердечное чаяние, что Господь не даст «преподобному своему видети истления». Через тридцать три года после кончины святителя во время ремонта Тихвинской церкви было обнаружено, что тело его, одеяние и даже бархат на гробе не тронуло тление, хотя само место погребения было сырым и затхлым.
Еще через два года настоятель Вознесенского монастыря архимандрит Синесий, будущий светильник Сибирской Церкви, прославленный Господом в 1984 году, в день храмового праздника Вознесения Господня стал свидетелем следующего чуда. За трапезой после Божественной литургии присутствовал губернатор немец Фрауендорф. О нетленных останках святителя он был достаточно наслышан и очень хотел посмотреть их. Сколько ни отклонял это желание иноверца присутствовавший на праздник епископ Софроний, также будущий угодник Божий, изменить решение губернатора не удалось. Владыка Софроний, преподобный Синесий и Фрауендорф подошли к могильному склепу святителя, но … не смогли увидеть гроба - он был покрыт густым непроницаемым слоем снега. После отъезда губернатора даже следов снега не могли обнаружить.
Спустя семнадцать лет после этого чуда, после многочисленных заявлений частных лиц, переживших молитвенное заступничество святителя Иннокентия после молитвы у честных его останков, было еще одно удостоверение, что мощи святителя находятся под особым покровом Божиим.
11 июня 1783 года при сильном ветре загорелась Вознесенская обитель. Весь Иркутск от мала до велика прибежал на пожар, но погасить его не представлялось возможным. Пламя охватило все каменные строения обители и, конечно, деревянную Тихвинскую церковь, под которой почивали мощи святителя. Надежды на спасение нетленных мощей угодника Божия не оставалось никаких. Тогда горожане обратились к прибывшему на пожар преемнику владыки Софрония, преосвященному Михаилу (Миткевичу), с просьбой попытаться достать мощи из огня. «Ежели покойный Иннокентий угодил Богу, - ответил тот, - то ради его нетленных мощей Всемогущий Господь спасет и церковь.» В ту же минуту огонь потерял силу над осененной благодатью церковью. Милостью Божией она простояла до начала XX века среди каменных, вновь отстроенных стен и зданий монастыря, в непререкаемое свидетельство свершившегося над ней чуда. В летописи Иркутска свидетели пожара записали: «В неделю Всех Святых (11 июня) 1783 года, по полудни часу в четвертом, монастырь Вознесенский сгорел, а именно кельи все, три церкви - две каменные снаружи и внутри без остатку; при том два колокола разбились, а другие испортились. Велик страх был! К тому была превеликая погода. А святые образа и что было в церквах: книги, ризы и прочее, ограда вся и два кедра архиерейские сгорели без остатку. Осталась одна деревянная церковь Тихвинской Богородицы, где архиерей погребен».
Чудеса от мощей святителя множились. Вера в его заступничество перед Господом передавалась из рода в род. Многие служили панихиды у него на могиле и получали просимое! Слава о новом заступнике множилась среди православных. Угодник Божий не отвергал молитв почитателей ни в Туле, ни в Якутске, ни в Петербурге. Отовсюду епархиальному начальству слались письменные свидетельства о его заступничестве. В последних числах сентября 1800 года преосвященному Вениамину, епископу Иркутскому, пришло письмо за подписью 389 человек с изложением просьбы об открытии честных и нетленных мощей святителя для всенародного чествования. Последнее требование привело владыку Вениамина в некоторое недоумение, разрешение которому помогло секретное инспектирова-ние Иркутского края. По высочайшему повелению здесь находились сенаторы Ржевский и Левашов, которые также направили владыке Вениамину письмо. «Как самовидцы, - писали сенаторы, - не только нетленности тела сего, как сами обонявшие благоухание, как личные свидетели повествований о его многоразличных чудес поставляем себе долгом иметь от Вашего преосвященства, десять лет управляющего епархиею, все сведения о нетленном чудотворце для доклада по нашей обязанности Государю Императору».
Преосвященный передал сенаторам письмо для государя и приложил к нему выписку о случаях чудотворений от мощей святителя, числом более ста. Государь потребовал от Синода рассмотрения дела, и уже по распоряжению Синода в Иркутск прибыл Казанский викарный архиерей Иустин. Владыка Иустин лично освидетельствовал мощи святителя, расспросил под присягой некоторых свидетелей чудотворений и вместе с епископом Вениамином 5 марта 1801 года докладывал Синоду. Доклад это содержал подробное описание освидетельствования мощей, проведенное для большей достоверности в присутствии светских лиц - губернатора Алексея Ивановича Толстого с чиновниками, городского головы купца Петра Авдеева со многими почетными гражданами. Все участники освидетельствования подтвердили действительную сохранность останков святителя. Гроб и облачение святителя были также в совершенном нетлении. Это более чем через семьдесят лет после погребения!
Донесение епископов Вениамина и Иустина ввело Святейший Синод в глубокую задумчивость. Спустя два года Синод направил владыке Вениамину запрос о том, не наблюдаются ли изменения в теле святителя Иннокентия и не было ли за это время достопамятных событий.
Преосвященный Вениамин отвечал, что перемен в состоянии мощей по-прежнему не наблюдается, всенародное почитание святейшего продолжается и ширится, что сам он, епископ Вениамин, «убежден совестью признавать ходатайство святого Иннокентия у милосердия Божия уважаемым». Но и это письмо не возымело действия. Синод безмолвствовал еще год. Наконец к первенствующему члену Синода митрополиту Амвросию и к обер-прокурору Голицыну было направлено представление от генерал-губернатора Сибири Селифонтова, в котором он, лично свидетельствуя нетленность мощей святителя, выразил свое и всей Сибири настояние об открытии нетленных мощей.
Дальше тянуть было невозможно, и в первый день декабря 1804 года Святейший Синод с Высочайшего соизволения объявил: тело первого епископа Иркутского Иннокентия огласить за совершенно святые мощи и с подобающим благоговением Иркутскому епископу Вениамину с прочим духовенством поставить в церкви Иркутского Вознесенского монастыря наверху, либо в другом достойном месте, с установлением празднования ему 26 ноября, на день памяти преставления сего святителя. Впредь отправлять всенощные бдения и молебные пения святителю и в церковные книги внести необходимые дополнения: «Ноября 26 числа память преставления Святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, Чудотворца».
Вожделенное известие об открытии мощей святителя Иннокентия в Иркутске было получено 19 января 1805 года. В ближайшее же воскресение, буквально через два дня, всенародно был отслужен благодарственный молебен Господу Богу. После этого началось приготовление к чрезвычайному торжеству.
2 февраля, на Сретение Господне, преосвященный Вениамин принял святые мощи из склепа, поставил их посреди Тихвинской церкви и отслужил перед ними Божественную литургию. Через неделю, 9 февраля, мощи святителя при величайшем стечении народа торжественно, с крестным ходом и преднесением чудотворной иконы Казанской Божией Матери, были перенесены из Тихвинской церкви в соборную Вознесенскую.
Здесь мощи почивали пятьдесят пять лет, до времени, пока не потребовалось разбирать Вознесенскую церковь из-за ветхости. Двенадцать лет пролежали они в Успенском храме Вознесенского монастыря и 15 октября 1872 года были возвращены под своды вновь отстроенного на старом месте благолепного храма Вознесения Господня.
В память о первом перенесении мощей святителя ежегодно в Иркутске совершался крестный ход с иконой Казанской Божией Матери. Так было вплоть до 1920 года, времени жесточайших гонений на христиан.
С зимы 1920 года начались аресты насельников Вознесенской обители. Был арестован и подвергнут пыткам настоятель монастыря епископ Иркутский Зосима (Сидоровский). 1 февраля в монастыре арестовали видных иерархов Сибири, приехавших на поклонение мощам святителя Иннокентия: епископа Барнаульского Гавриила (Воеводина, (1938), епископа Петропавловск (Красноперова, (1921), епископа Березовского Иринарха (Синеокова-Андреевского, (1933).
В 1921 году власти совершили акт святотатства: мощи святителя Иннокентия были вскрыты для «медицинского освидетельствования». Новый настоятель монастыря, епископ Киренский Борис (Шипучин, (1937), обращаясь к духовенству и прихожанам, писал: «Вчера, 11 января, мощи святителя Иннокентия были вскрыты. Облачение и одежда сняты, нетленное тело обнажено и оставлено в храме открытым. Церковь заперта. Богослужения прекращены. Монастырь охраняется красноармейцами». Позднее, под усиленной охраной, мощи были увезены в неизвестном направлении…
Осиротела иркутская паства. Вместе со всей Русской Православной Церковью рыдала она над своими грехами, смиренно принимая Божие попущение.
Долго мощи святителя почитались безвозвратно утерянными, но только Господь «не до конца прогневается, не век враждует». В 1990 году в одном из подсобных помещений ярославской церкви Николы Надеина были обнаружены неизвестные мощи. С помощью их идентификации на кафедре судебной медицины Ярославского мединститута была проведена экспертиза. Описание мощей, сделанное ярославскими медиками, полностью (!) совпало с данными акта, составленного в 1921 году в Иркутске. Мощи святителя Иннокентия, оставленные на семьдесят лет в сыром, не отапливаемом помещении, Господь хранил для явления нам чуда Своей милости.
И ныне, уповая на заступничество вновь явленного нам угодника Божия святителя Иннокентия, мы обращаемся к нему с молитвами.
Тропарь святителя Иннокентия, епископа Иркутского
Светильниче Церкве пресветлый,/ озаривый лучами доброт твоих страну сию,/ и исцеленьми многими притекающих к тебе с верою/ Бога прославивый,/ молим тя, святителю Иннокентие,/ ограждай молитвами твоими град сей/ от всех бед и печали.
Кондак святителя Иннокентия, епископа Иркутского
Непорочности соименнаго пастыря,/ проповедника веры в языцех Монгольских,/ славу и украшение Иркутския паствы/ любовию восхвалим, вси вернии:/ той бо есть хранитель страны Сибирския/ и молитвенник о душах наших.
Архиепископ Херсонский и Таврический
ИННОКЕНТИЙ
Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический (в миру Иван Алексеевич Борисов) родился 15 декабря 1800 года в городе Ельце Орловской губернии в семье священника.
В родительском доме Иван изучил славянскую азбуку, Часослов и Псалтирь и научился письму.
В 1819 году Иван Борисов окончил курс семинарского учения с отличным успехом и поступил в Киевскую Духовную Академию.
В 1823 году Иван Алексеевич окончил полный курс академического учения первым магистром и был определён в Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию на должность инспектора и профессора Церковной истории, но не прошло и трёх месяцев, как он занял и должность ректора Санкт-Петербургского Александро-Невского Духовного училища. Здесь же он принял пострижение в монашество с именем Иннокентий и был рукоположен в иеромонаха. В декабре 1824 года отец Иннокентий назначается бакалавром богословских наук в Санкт-Петербургской Духовной Академии, а через несколько месяцев её инспектором и экстраординарным профессором. В марте 1826 года он возводится в сан архимандрита.
Особую славу отца Иннокентия составляет необыкновенный проповеднический талант. Впоследствии Владыку Иннокентия назовут «Русским Златоустам». Как проповедник он отличался тем, что действовал по преимуществу на сердца слушателей и увлекал их ясностью и простотою слова, тонкими и остроумными сближениями предметов, искусством открывать в них новые и занимательные стороны и умением принять, как можно ближе, свои поучения к различным случаям и обстоятельствам. Таким образом, Владыка Иннокентий создал новую русскую школу проповедничества, далёкую всякой внешней эффектности и сухой учёности. Проповеди его были переведены в своё время на греческий, немецкий, французский и польский языки.
Кроме проповедей, Владыка оставил много замечательных научных произведений и переводов, таких как: «Жизнь св. Киприана», «Памятник веры», «История Соборов Вселенских», перевод «Кормчей Книги» и многое другое.
В 1836 году 21 ноября в Казанском соборе Санкт-Петербурга в день Введения во храм Пресвятой Богородицы состоялась хиротония архимандрита Иннокентия во епископа Чигиринского.
В марте 1840 года он назначается на кафедру епископа Вологодской епархии. Здесь он оставался 9 месяцев и затем был перемещён в Харьковскую епархию. Служение его в Харькове продолжалось около семи лет. За этот срок он восстановил Ахтырский и Святогорский монастыри, открыл Никольскую женскую обитель.
В 1845 году Владыка возводится в сан архиепископа. И через 3 года назначается в Херсоно-Таврическую епархию, где разноплеменная православная паства непрестанно подвергалась тлетворному влиянию татар, евреев и немецких колонистов.
Восстановить в Крыму древние христианские памятники, разрушенные татарами, и основать свой «Русский Афон», - вот главное, чего хотел достичь архипастырь во время своего управления Херсоно-Таврической епархией.
Во время своего путешествия по Крыму Владыка обычно оставлял спутников у подножия гор, а сам поднимался на их вершину для молитвы на местах подвигов древних подвижников.
В последние годы своего святительства преосвященный Иннокентий принимал самое живое архипастырское участие в бедствиях Крымской войны и имел в высшей степени благотворное влияние на воинов.
В коронацию Императора Александра II, архиепископ Иннокентий назначен был членом Святейшего Синода.
Усиленные труды и тревоги надломили здоровье славного архипастыря. Владыка заболел, находясь в Севастополе во время битвы русских войск с неприятелем, и на обратном пути в Одессу скончался в Херсоне 25 мая 1857 года в светлый праздник Живоначальной Троицы.
Канонизован Русской Православной Церковью в 1997 году.
22 февраля Церковь чтит память Святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, прославленного во святых, дивного в чудесах.
Святитель Иннокентий, епископ Иркутский, в миру Иоанн, происходил из дворянского рода Кульчицких. Точная дата рождения его неизвестна, это 1680 или 1682 год. Начальное образование дома Иоанн получил дома, затем продолжил обучение в Киевской духовной академии. Учился Иоанн с большим успехом. Ко времени окончания академии был пострижен в монахи с именем Иннокентий.
По окончании академии, примерно в 1706-1708 годах, благочестивый инок был вызван в Москву на должность учителя и префекта в Славяно-греко-латинскую академию, а отсюда взят в Санкт-Петербург, где в то время только основывался Невский монастырь, будущая Лавра, чтобы послужить здесь примером доброго иноческого жития.
Образованного монаха заметил император Петр I, желавший образовать в Пекине Русскую православную духовную миссию, которую, по плану императора, должен был возглавить епископ.
14 февраля 1721 года иеромонах Иннокентий был посвящен в сан епископа и назначен в Пекинскую духовную миссию в Китай.
Сразу по Пасхе владыка Иннокентий в сопровождении нескольких служителей выехал из Санкт-Петербурга. Год без малого добирались они до Иркутска, оттуда двинулись дальше, за Байкал, и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске. Здесь миссии предстояло дожидаться решения пекинских чиновников о праве на въезд.
Но китайское правительство отказало в визе "духовной особе, великому господину", как его неосторожно охарактеризовала сенатская комиссия по иностранным делам. У китайцев обращение «великий» было принято только к императору, и потому двум великим особам быть одновременно в Китае невозможно.
Три года вынужден был провести святитель в Селенгинске у китайской границы, перенося много лишений из-за неопределенности своего положения. Чтобы не умереть с голоду Миссия занималась рыболовством, нанималась на работу к местным жителям. Утешение находил епископ в молитвах и Богослужениях.
Не без Промысла Божия отказали китайцы во въезде владыке. Вынужденное его нахождение в Селенгинске оказалось очень важным для проповеди Слова Божия среди местных монгольских племен. Используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, святитель тем самым восполнял недостаток духовенства за Байкалом и избавлял ставленников от далекой поездки для принятия сана в столицу Сибири — Тобольск.
Дипломатические промахи русского посла в Китае графа Рагузинского и интриги Иркутского архимандрита Антония Платковского привели к тому, что в Китай был назначен архимандрит Антоний, а святитель Иннокентий указом Святейшего Синода в 1727 году был наименован епископом Иркутским и Нерчинским и приступил к управлению новообразованной епархией.
Близость китайской границы, обширность и малонаселенность епархии, большое количество различных народностей (бурят, монголов и др.), не просвещенных Христовой верой, бездорожье и бедность - все это делало пастырский труд святителя Иннокентия тяжелым и жизнь его полной лишений. По странному недосмотру Сената он не получал жалования до самой смерти и терпел крайний недостаток в средствах. В этих трудных условиях на скудные средства иркутского Вознесенского монастыря еще содержались две открытые при нем школы - монгольская и русская. Неустанные заботы святителя были обращены на их устройство - подбор достойных учителей, обеспечение учеников нужными книгами, одеждой, продовольствием.
Святитель неутомимо трудился над устройством епархии, укреплением ее духовной жизни, о чем свидетельствуют его многочисленные проповеди, пастырские послания и предписания. В трудах и лишениях святитель Иннокентий обретал духовную твердость, смирение, прозорливость.
Немногим более четырех лет окормлял он иркутскую паству, но и это короткое время употребил он с великой пользой для спасения. Владыка Иннокентий не отличался крепостью здоровья, особенно страдал головными болями, но подвигов своих, ни молитвенного, ни смирения плоти, не оставлял. Молиться святитель любил в пещере за монастырской оградой, которую выкопал основатель Вознесенской обители старец Герасим. Еще был у святителя обычай обходить по ночам Вознесенский храм и молиться на него с четырех сторон.
Очень любил святитель Иннокентий служить Божественную литургию. До последних дней своей жизни старался он не упускать возможности здесь, на земле, соединиться со Христом.
В 1728 году весной в Прибайкалье началась засуха. Епархии грозил голод от недорода хлеба, начавшегося еще в 1727 году. По благословению святителя, с мая в церквах Иркутска и Иркутской десятины к каждой Литургии стали присоединять молебен о прекращении засухи, по субботам пели акафист Божией Матери, а в воскресные дни служили соборный молебен. "Моления, - говорил святитель, - должны окончиться в Ильин день". 20 июля в Иркутске разразилась буря с таким сильным дождем, что по улицам города стояла вода по колено, - засуха прекратилась.
Трудами святителя Иннокентия было начато строительство в Вознесенской обители каменного храма взамен деревянного, расширены границы епархии, включившей не только Селенгинский, но еще Якутский и Илимский округи.
Святитель, не отличавшийся крепким здоровьем, под влиянием сурового климата и невзгод рано отошел ко Господу. Он преставился утром 27 ноября 1731 года.
О кончине владыки было доложено вице-губернатору Жолобову. Этот непомерно корыстный и алчный человек отобрал не только все имущество владыки, но и часть монастырского достояния. Таким образом, он лишил братию не только возможности похоронить святителя Иннокентия, но даже и литургию невозможно было совершать за неимением вина. И только после настойчивой просьбы Жолобов выделил на погребение святителя триста рублей, запретив при этом впредь обращаться к нему.
Вскоре после кончины святителя Господь явил суд над обидчиками владыки. Архимандрит Антоний (Платковский), до последней степени обесчещенный в Пекине иноверцем Лангом, который публично и жестоко избил его, в узах был провезен мимо Вознесенской обители в Петербург. Там ожидало несчастного лишение сана и заточение. Вице-губернатору Жолобову по приговору уголовного суда в Петербурге была отрублена голова. Оба эти события поразили промыслительностью всех, даже самых закоснелых в неверии.
В 1764 году тело святителя обрели нетленным во время ремонтных работ в монастырской Тихвинской церкви. Множество чудес совершилось не только в Иркутске, но и в отдаленных местах Сибири при молитвенном обращении к святителю. Это побудило Святейший Синод к открытию мощей и прославлению святителя в 1800 году. С 1804 года установлено празднование его памяти по всей России.
И ныне, уповая на заступничество явленного нам угодника Божия святителя Иннокентия, мы обращаемся к нему с молитвами.
По материалам сайтов:
Святитель Иннокентий, первый епископ Иркутский, родился в конце XVII века, в Черниговской губернии, в семье священника Кульчицкого, потомка древнего польского рода. При Крещении мальчика нарекли Иоанном и воспитывали его в духе благочестия. Получив начальное образование дома, он продолжил обучение в Киевской духовной академии. Учился Иван очень хорошо. Ко времени окончания академии Иван был пострижен в монахи с именем Иннокентий. Избранник Божий принял постриг в Антониевой пещере, под Киевом. По окончании академии, примерно в 1706–1708 годах, благочестивый инок был отправлен в Санкт-Петербург, где в то время только основывался Невский монастырь, будущая Лавра, чтобы послужить здесь примером доброго иноческого жития.
Государь Петр I решил образовать в Пекине Русскую православную духовную миссию, которую по плану царя должен был возглавить епископ. Митрополит Филофей рекомендовал на эту должность иеромонаха Иннокентия. На третьей седмице Великого поста, 5 марта 1721 года, в воскресенье, в Александро-Невском Троицком соборе за литургией была совершена хиротония в епископа. Сразу после Пасхи владыка Иннокентий, нареченный епископом Бельским, выехал из Санкт-Петербурга в Китай. Его сопровождали два иеромонаха, иеродиакон и пять певчих с тремя служителями.
Год без малого добирались они до Иркутска, оттуда двинулись дальше, за Байкал, и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске. Епископ Иннокентий оставался в Селенгинске безвыездно три года. Скорбна была жизнь святителя. Чтобы не умереть с голоду, миссия добывала себе пропитание рыболовством или нанималась на работы к местным хозяевам и тем кормилась. «Где мне главу преклонити и прочее жития моего время окончати…? Скитаюсь бо со двора на двор и из дому в дом переходящи», - писал Святитель. Кое-как пристроился владыка со свитой жить на даче Троицкого Селенгинского монастыря. А чтобы не даром есть монастырский хлеб, он и его диакон писали для храма иконы. Поношенное платье владыка чинил себе сам. Утешение находил в молитвах и богослужениях, которые совершал в старом селенгинском соборе. В Селенгинске он восполнил недостаток духовенства за Байкалом и рукоположил многих в священники. Лишь в марте 1725 года получил владыка Иннокентий повеление переселиться в Иркутский Вознесенский монастырь и оставаться там впредь до новых предписаний.
В 1726 года из Петербурга пришло новое высочайшее повеление: быть ему самостоятельным епископом Иркутским и Нерчинским. Немногим более четырех лет окормлял он иркутскую паству, но и это короткое по человеческим меркам время употребил он с великой пользой для спасения. Как было уже сказано, владыка Иннокентий не отличался крепостью здоровья, особенно страдал головными болями, но подвигов своих, ни молитвенного, ни смирения плоти, не оставлял. На теле он носил власяницу, поверх которой всегда был подрясник из шкуры лося и кожаный с железной пряжкой пояс. Молиться святитель любил в пещере за монастырской оградой, которую выкопал основатель Вознесенской обители старец Герасим. Еще был у святителя обычай обходить по ночам Вознесенский храм и молиться на него с четырех сторон.
Очень любил владыка делать что-либо своими руками. Днем помогал тянуть сети тем, кто был на рыболовном послушании, а по ночам шил для учеников обувь (чарки). Своими руками посадил в монастыре два кедра. Пастырь добрый не только руками трудился, но и ни на мгновение не оставлял главного дела - проповеди Слова Божия. Язычников, во множестве проживавших вокруг Иркутска, он обращал к Святой Церкви не только семьями, но и целыми стойбищами. Так, из новокрещеных бурят образовалось целое поселение Ясачное.
Очень любил святитель Иннокентий служить Божественную литургию. До последних дней своей жизни старался он не упускать возможности здесь, на земле, соединиться со Христом. Немощи человеческие сильно одолевали владыку. Болезнь то усиливалась, то отпускала. В четверг 25 ноября страдания святителя стали чрезвычайными. Братию и всех городских священников он просил молиться о себе и отслужить после литургии параклис. В субботу 27 ноября 1731 году в седьмом часу утра Господь навеки упокоил святителя. Монастырский колокол возвестил о его кончине, последовавшей в присутствии его духовника иеромонаха Корнилия (Бобровникова), братии и келейников.
Погребение святителя было совершено 5 декабря. Гроб из соснового дерева был обит черным бархатом. Пречистое тело владыки водворили в каменном склепе под алтарем деревянной церкви в честь Тихвинской иконы Божией Матери, возведенной в 1688 году старцем Исаией. Через тридцать три года после кончины святителя во время ремонта Тихвинской церкви было обнаружено, что тело его, одеяние и даже бархат на гробе не тронуло тление, хотя само место погребения было сырым и затхлым. В последних числах сентября 1800 года преосвященному Вениамину, епископу Иркутскому, пришло письмо за подписью 389 человек с изложением просьбы об открытии честных и нетленных мощей святителя для всенародного чествования.
1 декабря 1804 года Святейший Синод объявил: «тело первого епископа Иркутского Иннокентия огласить за совершенно святые мощи … с установлением празднования ему 26 ноября, на день памяти преставления сего святителя».
9 февраля мощи святителя при величайшем стечении народа торжественно с крестным ходом и преднесением чудотворной иконы Казанской Божией Матери, были перенесены из Тихвинской церкви в соборную Вознесенскую. Здесь мощи почивали пятьдесят пять лет, до времени, пока не потребовалось разбирать Вознесенскую церковь из-за ветхости. Двенадцать лет пролежали они в Успенском храме Вознесенского монастыря и 15 октября 1872 года были возвращены под своды вновь отстроенного на старом месте благолепного храма Вознесения Господня. В память о первом перенесении мощей святителя ежегодно в Иркутске совершался крестный ход с иконой Казанской Божией Матери. Так было вплоть до 1920 года, времени жесточайших гонений на христиан.
В 1921 году власти совершили акт святотатства: мощи святителя Иннокентия были вскрыты для «медицинского освидетельствования». Долго мощи святителя почитались безвозвратно утерянными. В 1990 году в одном из подсобных помещений ярославской церкви Николы Надеина были обнаружены неизвестные мощи. С помощью их идентификации на кафедре судебной медицины Ярославского мединститута была проведена экспертиза. Описание мощей, сделанное ярославскими медиками, полностью совпало с данными акта, составленного в 1921 году в Иркутске.
